Непонятки)

[Ellfella]

Название: Непонятки
Автор: Ellfella
Бета: Nnatta
Фэндом: Naruto
Дисклеймер: Kishimoto
Пейринги: разные
Рейтинг: PG-13
Жанр: от джена и ангста до юмора и стеба
Размер: цикл драбблов
Предупреждения: AU относительно манги, фемслэш, в отдельных случаях возможен кросстайм и ООС
Размещение: с этой шапкой и высланной мне ссылкой
Саммари: зарисовки по редким юрийным пейрингам

Шихо/Темари
Шифровальщица
Она любит его.
Хмурая женщина с лицом, покрытым морщинами; она старше меня на самостоятельную, «взрослую» жизнь, и выглядит она старше, чем кажется, хотя в душе не хочет взрослеть; шифровальщица. Ее жизнь растекается паутинкой по незримым проводам, а мне хочется снять с нее очки и… поделиться теплом. Не для себя – для нее.
Потому что – я знаю – даже ей бывает одиноко.
Она любит его. Или считает, будто любит – неплохой повод для того, чтобы познакомиться с ней ближе, узнать ее такой, какая она есть. Мрачной, старой, гениальной до безумия; дар ее силы – проклятие для женщины... Да и для мужчины тоже.
Мне спасать ее не хочется, и вести к свету – не хочется. Не мне ее лечить; могу только тепла немного дать. И все.
А она поправляет очки; она предлагает поиграть, и я охотно введусь на это.
Вместе с ней я задерживаюсь в архиве, составляя особый код; наши шифры путаются, и я понимаю, что ближе быть невозможно – только я смогу выдержать ее мрак, скрытый за ярким светом ее таланта.
Шифровальщица.
Между нами – разница в семь лет, и, как две женщины, мы – идеальные отражения друг друга.
Она говорит мне, что любит его. А потом добавляет: «Так же, как и ты».
В ответ я думаю, что люблю ее.
Так же, как она – его?
Нет, сильнее.

Мито|Кусина
Сосуд
- Прежде чем поместить зверя, мы должны наполнить сосуд любовью. Сделай это – и даже дзинтюрики сможет жить счастливо.
Она знала, о чем говорила, бабушка Мито. В ней самой любви было пополам с силой; и она не всегда носила кимоно.
Был и доспех – надежный, неженский.
Когда Кусина плакала на коленях у Мито, ей казалось, что она видит этот доспех. Что, постарев, бабушка только стала сильнее.
Эта необъяснимая сила, надежная, как корни старого дерева, внушала спокойствие.
Кусине не удалось наполнить себя любовью. Кусина была вредной девчонкой, доставлявшей кучу неприятностей, и ей казалось, что бабушка Мито ее за это ненавидит.
Так это было или нет, Кусина никогда не узнала.
Когда Девятихвостый обрел новую носительницу, бабушка Мито умерла.
И казалось, что никто этого даже не заметил.
Очень долго Кусина считала такое отношение вопиющей несправедливостью и не могла смириться с законами Конохи, которые вынудили бабушку, а потом и саму Кусину принять на себя тяжкое бремя.
Никто из них не просил об этом, не хотел быть сосудом для чужой злобной воли.
Никто из них не хотел умирать.
Позже, на девятом месяце беременности, Кусина поняла.
Каждый человек – сосуд.
Но только от него зависит, чем он себя наполнит.

Карура/Кусина
Стойкие цветы
- В тебе слишком много нерастраченной любви, - сказала Кусина, когда Карура пришла навестить ее и на пятый день. – Тебе что, делать больше нечего?
Миссия в Суну казалась простой, поэтому на нее рискнули отправить дзинтюрики. Естественно, в компании Желтой Молнии Конохи; в последнее время эти двое вообще практически не расставались.
Да и потом, кто мог лучше оказать помощь соседней деревне, укрепив дипломатические отношения двух стран?
Начало миссии выдалось веселым. Кусина и Минато давно мечтали выбраться куда-нибудь вместе. Наличие проводника их немало не смущало – им было нечего скрывать. Об их отношениях, длительных, но все еще платонических, только ленивый не знал.
Когда они уже подходили к Суне, произошло непредвиденное. Неизвестно, кто призвал гигантских песчаных червей, но эти твари оказались не по зубам даже дзинтюрики. Кусину смяло, сдавило плотными кольцами – а потом отшвырнуло в сторону.
Очнулась она уже в больнице Суны. Тогда-то и узнала, что Минато с проводником пропали без вести.
Первым порывом Кусины было немедленно отправиться на поиски Желтой Молнии; врачи удержали. Сказали – подожди, тебе надо восстановиться, раны, которые ты получила, серьезны даже для дзинтюрики.
Пришлось остаться.
Соблюдая постельный режим и глядя на стойкие желтоватые цветы в вазе – одни из немногих, произраставших в Суне вне теплиц, – Кусина день за днем повторяла: он жив, жив, жив. Я знаю, что жив. Он справится и без моей помощи.
У Каруры, девушки, приносившей Кусине пустынные цветы, волосы были такими же желтовато-бесцветными; но стойкой она не казалась.
- Почему ты приходишь ко мне? – спросила Кусина на пятый день, глядя, как Карура хлопочет вокруг нее, меняя цветы в простой вазе и выкладывая гостинцы на прикроватную тумбочку. – Ты даже не медик. Неужели тебе больше некому уделять внимание?
- Почему же, есть кому, - Карура казалась Кусине не просто бледной – выцветшей; не просто худощавой – субтильной. Не приспособленной к жизни. – Но тебе сейчас нужна чья-то забота. Ты должна окрепнуть, - улыбнулась бесцветной улыбкой, - а не утекать, как песок сквозь пальцы. Дождись его.
Подошла к Кусине, на мгновение сжала ее руку, лежавшую поверх одеяла.
Вышла, оставив дзинтюрики Конохи в одиночестве.
Кусина не провожала Каруру взглядом. Она смотрела на принесенные цветы – не то желтые, не то лишенные цвета – и думала, что у Каруры и Минато все-таки есть что-то общее.

Цунадэ/Тие
Любовницы
- Мы враги, - напомнила Тие.
Цунадэ хмыкнула:
- Знаю. Не передумала еще?
Тие прищурилась:
- Обижаешь, Цунадэ-химе.
- Тогда раздевайся, - предложила Цунадэ, стягивая пропитанную потом рубашку. Небрежно швырнула ее на пол. Эластичных бинтов на груди Цунадэ не было, несмотря на как минимум третий размер; зато были синяки. Следы чужих прикосновений – будто удары.
- Мы враги, - повторила Тие, снимая жилет и оставаясь в сетчатой водолазке. – Мы...
У нее дрожали руки.
- Давай помогу, - сжалилась Цунадэ. Тие знала, что у Сендзю это не первый раз. И даже не первый раз с женщиной. Девушки, владеющие медицинскими техниками, обычно потрясающие любовницы, потому что в совершенстве изучили реакции собственного тела и научились их контролировать; Тие не раз слышала об этом, но получила суровое сунийское воспитание и никогда не...
- Я сама, - отшатнулась от подошедшей Цунадэ, будто от огня.
Та только плечами пожала:
- Как знаешь.
***
Много лет спустя, уже будучи старейшиной Суны, Тие встретит молодую девушку с розовыми волосами и знакомым огнем в зеленых глазах. Девушка доверится ей, а Тие готова будет отдать за нее жизнь...
Как когда-то – за Цунадэ-химе, ненавидимую со всей страстью брошенной любовницы.

Тен-Тен/Цунадэ
Ловушка
Она была из тех, кто пять лет подряд пьет зеленый чай одной и той же торговой марки и позволяет ему перестаиваться, чтобы потом с наслаждением глотать холодное, горькое.
В ее комнате таял шоколад и никогда не припадали пылью книги; она не носила лифчиков и частенько засыпала прямо за столом.
Она уже не пыталась навести порядок в окружавшем ее мире лежалых вещей, осознав тщету этого действа.
За год в ее доме ничего не изменилось. Разве что книг стало больше. Практическая медицина, высшая экономика – Тен-Тен всегда становилось не по себе, когда она видела этот бумажный склад. Сама бы она давно утонула в таком количестве книг, но Цунадэ-сама...
Цунадэ была другой.
При всей ее силе – еще и правитель, не полагающийся всецело на советников, и медик высшего класса; куда до нее Тен-Тен.
Тен-Тен не желала мириться с этим. Тренировалась до упаду, до стертой кожи на пальцах... и обострившихся линий на ладонях.
Никому не дано изменить свою судьбу, никто не может сравниться с гением; спустя несколько лет после того, как ее товарищи по команде убедились в ложности этих утверждений, Тен-Тен попалась в ту же ловушку.
На миссии она брала с собой свиток, с помощью которого призывала оружие. На тренировки – сумку для кунаев.
В этой сумке жили ее мысли. Тен-Тен пропускала их сквозь пальцы – пустые, пустые – и находила красоту там, где раньше ее не замечала.
Издали завидев Цунадэ-сама, Тен-Тен кланялась – как любой синоби Конохи.
Почувствовав на своем плече тяжелую руку и совсем рядом увидев яркие губы – цепенела. Как любой влюбленный человек, оказавшийся рядом с объектом своего поклонения.
Несколькими часами позже, сидя рядом со спящей Цунадэ-сама, придерживала одеяло на собственной почти плоской груди и перебирала золотые волосы, рассыпавшиеся по подушке. Гнала мысли о том, что она – всего лишь мимолетное увлечение Хокаге, только чудом растянувшееся на целый год. Вспоминала каждую секунду недавней близости, стирала мечтательную улыбку с лица, мешала себе быть счастливой. Знала, что завтра снова попытается прыгнуть выше собственной головы – как любой синоби, пытающийся стать достойным своей любви...
...И засыпала, вдыхая душный аромат чужих благовоний.

Шизунэ/Куренай, Цунадэ/Шизунэ
Таинство
- Таинство – другой человек, - глубокомысленно заметила Шизунэ, заглядывая Куренай в вырез. Та опасливо отодвинулась:
- По-моему, тебе хватит.
- Ну нет! – воспротивилась Шизунэ. – Все равно я никогда не выйду замуж... так почему бы мне не посвятить тебя в некое восхитительное таинство, мм?
- Ты проспись сначала, - посоветовала Куренай. – Глядишь, проснешься и постигнешь еще более высокое таинство. Например, что Цунадэ-сама любит в тебе тебя, а не племянницу Дана-самы.
- Но я же и есть его пельменница... то есть, племянница... – у Шизунэ заплетался язык. – А ты красивааая...
Когда Цунадэ явилась в кабак, дабы выудить оттуда беглую помощницу, то нашла ту сидевшей на коленях у Юухи Куренай. Причем Шизунэ порывалась чмокнуть Куренай в губы, но ты вежливо выворачивалась, и слюнявые поцелуи приходились то в бровь, то в подбородок, а то и вовсе куда-то в область декольте.
Посетители кабака с интересом наблюдали за разворачивающимся действом. Как назло, Шизунэ тут не знали и благодаря ее кимоно-унисекс в сочетании с грудью первого размера приняли за парня, притом весьма симпатичного. Местные кумушки, которых неведомо как занесло в питейное заведение, уже оживленно обсуждали, под каким соусом преподнести Асуме весть об измене его дражайшей Куренай.
- С таким бы я тоже изменила, - пустилась в откровения одна из них. – Даром что пьяный... Все равно видно – мужик справный. А волосы какие... гладкие, блестящие. Чистый шелк!
Цунадэ только зубами скрипела, слушая, как расхваливают качества ее помощницы.
- Открой мне свое таинство! – победно провозгласила Шизунэ, наконец дотягиваясь до губ Куренай.
- Сейчас я тебе открою, - пообещала возникшая рядом Цунадэ, - дорогу в рай.
- Ееек! Цунадэ-сама!! – глаза Шизунэ предприняли попытку закатиться, но Цунадэ воспрепятствовала этому, хватая непутевую помощницу за шкирку и перебрасывая ее через плечо.
- Пятьсот документов, и, пока не составишь все – из кабинета не выйдешь! – пригрозила Хокаге, пинком ноги отправляя в полет ближайший стол. – А вы чего вытаращились?! Пьяной хрюшки, что ли, никогда не видели?!
В кабаке стало очень тихо.
- Чтобы я ни о каких «изменах Куренай» не слышала! – пригрозила Цунадэ, срывая с петель дверь в кабак и победно шествуя по ней с икающим трофеем на плече.
О предполагаемой измене Куренай слухов действительно не разошлось.
А вот о тайном любовнике Пятой, которого она вылавливает по кабакам и бережет как зеницу ока – с избытком.
- Неужели так сложно понять, какого я пола?! – через пару дней, разобравшись с бумажными завалами, сокрушалась недовольная Шизунэ.
- Для этого надо раскрыть твое таинство, - едко заметила Цунадэ, невесть как оказавшаяся рядом с помощницей. Накрашенный ноготь Пятой упирался в скрытую одеждой грудь Шизунэ.
«Прощай, Юухи Куренай, единственная, кто проявил ко мне сострадание», - обреченно подумала Шизунэ... и начала раздеваться.
Она догадывалась, что после «таинства» Цунадэ-самы как минимум два дня будет неработоспособна.

Анко/Шизунэ
The fear is gone
Люди не знают, что такое настоящее безумие, неприкрытое. Знали бы – никогда не стали бы к нему стремиться.
Потому что в безумии нет того, ради чего мы все живем... того, что мы ищем.
Безумие – в любом случае бегство.
Шизунэ знает.
Люди не знают, что такое смерть и как это выглядит на хирургическом столе. Знали бы – не старались бы так отчаянно оборвать собственную жизнь.
Возможно, после смерти будет новый путь – но разве можно сходить со старого, так и не придя к цели? Это тоже бегство. Особенно если учесть, что смерть ждет каждого, ведь все люди – в чем-то живые трупы, нашпигованные разлагающимися потрохами.
Шизунэ знает.
И только когда Анко, ухмыляясь своей я-люблю-кровь-и-сладости усмешкой, протягивает Шизунэ чай и палочку данго, ей становится немного легче.

Кин/Сакура, Ино/Сакура
Решение Кин
- Такие холеные волосы... Ишь, красавица! Лучше бы тренировалась! – выплюнула Кин, продолжая в чисто бабской манере тягать Сакуру за волосы.
- Кто бы... говорил, - пробормотала Харуно, краем глаза кося на шикарные волосы Кин.
Цучи покрылась соблазнительным румянцем.
- Да я, это... так... – совсем смутилась она, выпуская волосы Сакуры.
- Кин?! Ты что, надумала нас предать?! – вознегодовал заприметивший это Заку.
- Да вы первые начали! – возмутилась Кин. – Сами же сказали, что мою жизнь ни в грош не ставите... получайте теперь!
- Э... ну... а... хррр... – захрипел Заку, вцепившись в пронзенную сенбоном глотку.
- Полежит – очухается, - утешила Кин Сакуру, с ужасом взиравшую на это хладнокровное «убийство». – Эй, Досу! Отдавай свиток!
- Фиг тебе, а не свиток, - сообщил мумиеобразный звуковик и приготовился применить какую-нибудь особо разрушительную технику... но два куная Сакуры сбили его с толку, а дождь из сенбонов Кин завершил картину.
- Вот так, - удовлетворенно объявила Цучи, - мы поставили их на место.
- Кого? – несмело поинтересовалась Сакура, тщетно пытаясь привести в порядок взъерошенную шевелюру.
- Да лежебок этих, - Кин ткнула пальцем сначала в прикорнувших Заку и Досу, а потом в Саске, Наруто и Ли.
- Э... не обижай Саске-куна! – нахмурилась Сакура.
- Что же он тебя не защитил? – прищурилась Кин. – Не встал, пылая яростью, и не спросил: «Сакура, кто это сделал?!»
- Ну ты ж тут так некстати влезла, - справедливо заметила Сакура. – И даже не предоставила ему шанса проявить себя.
- Держи, - Кин перебросила Сакуре свиток. – Это тебе... и лежебокам твоим, так и быть.
- Почему ты это делаешь? – Сакура недоверчиво покосилась на столь желанный предмет в собственных ладонях. – Ты же так... не пройдешь экзамен.
- Пройду, - беззаботно махнула рукой Кин. – Распихаю своих лежачих, вместе у кого-нибудь свитки позаимствуем. К счастью, мои сенбоны заряжены дзюцу, изменяющим память, так что о моих выбрыках эти лентяи не вспомнят. Придумают себе что-нибудь другое... наверное.
- Я так не могу, - Сакура прижала свиток к груди, покачала головой. – Что ты хочешь взамен?
- Если ты настаиваешь... – Кин облизнула губы и в следующую секунду уже целовала Сакуру.
Волосы на макушке Харуно встали дыбом.
- Вы этого не видели, - зашипела Ино в кустах, для верности отвешивая Тедзи и Шикамару такие удары, что потерей памяти тут наверняка не ограничилось.
«Сакура... как же так, - мысленно сокрушалась блондинка. – Твой первый поцелуй достался не мне, а какой-то разбойничьей девке?!!»
Отвлекшись на свои страдания, Ино не сразу заметила, что Кин давно ушла, а Сакура с совершенно сумасшедшим видом кромсает собственную шевелюру кунаем.
- Сакура! Комбинация Ино-Шика-Те! – привычно выкрикнула блондинка, выскакивая на помощь подруге. «Шика» и «Те» вместе с ней, впрочем, не выскочили, так как стараниями Ино пребывали в травмированном состоянии.
- Если длинные волосы привлекают ко мне внимание других девушек, я избавлюсь от них! – со слезами сообщила Сакура. Уронила кунай, бросилась обнимать Саске, от которого исходил отчетливый лиловатый дымок: – Я гетеросексуалка!!!
- Сакура?.. – Саске, было, приоткрыл один глаз, но тут же получил рукояткой куная в лоб от Ино.
- Тебе все это снится, - с милой улыбкой уведомила она и потянулась обнять ничего не заметившую Сакуру: – Хочешь, я подравняю тебе волосы, толстолобая? Хорош тут этого... Саске-куна обнимать.
«Не в волосах дело, глупая ты «гетеросексуалка»...

Кин/Сакура
Ножницы
- Зуб за зуб, прическу за прическу! – провозгласила Сакура, показательно щелкая ножницами перед носом изловленной Кин. – Кажется, это ты говорила, что я слишком забочусь о своей внешности?..
Для того, чтобы избавить Кин от необходимости уделять много внимания ее собственным волосам, Сакуре понадобилось всего несколько движений ножницами.
Кин так долго ревела по обрезанным волосам, что даже на встречу с Заку не пришла, и Орочимару пришлось использовать для техники воскрешения другое тело.
Чуть позже, узнав о такой услуге, как отращивание волос, Кин потратила все свои сбережения на салон красоты и... ножницы.
Она собиралась подравнять ненавистной противнице остатки волос.

Ино/Куренай
Ассоциации
Куренай была по степени лохматости похожа на Саске и на Сакуру с длинными волосами одновременно.
Ино была похожа на Асуму, как его ученица, возможно, не самая лучшая и любимая, зато уж точно знающая, что у него на сердце.
После первой встречи Ино и Куренай долго думали, что они нашли друг в друге, а потому выявить цепочку ассоциаций не составило особого труда.
После второй встречи обе задумались о том, могут ли разница в возрасте и идентичность пола быть серьезными препятствиями для длительных отношений.
Во время третьей убедились, что препятствий не существует в принципе.
А дальше они не считали.

@темы: Yuri, Other pairings, Ino/Sakura, Shoujo-ai, Tsunade/Shizune, Kurenai/Shizune, Shiho/Temari, Karura/Kushina, Anko/Shizune, Ino/Kurenai, Ten-Ten/Tsunade, Kin/Sakura, Tsunade/Chiyo, My, Fanfiction

Comments

[с Мировым Деревом на голове]

Читал, каюсь, выборочно, но Мито|Кусина - зе бест)

[Ellfella]

Soul of a Black Raven, спасибо).

[Иитари]

Временами смешно, временами грустно. И очень... завершено как-то ^__^
Разные драбблики укладываются в удивительно правильную систему...
Мне больше всего понравились "Ловушка", "The fear is gone" и "Шифровальщица".

[Принцесса_Серенити]

"Шифровальщица" - это нечто.
И Кин вдруг заиграла.
Спасибо, как всегда.

[Аццкая слэшница]

Неожиданно и красиво

[Лянка]

А я с Таинства зафанатела
Вгонять читателя то в плач то в ржач - тож уметь надо

[Ellfella]

Спасибо за позитивные отзывы).

[Айлемэ]

Очень-очень=))

[с Мировым Деревом на голове]

Таинство просто замечательное, спасибо

[Ellfella]

Спасибо Вам.)

[voidy things]

ммм, здорово) *__*

[Ellfella]

~P.W.~, благодарю))