Скромный вклад )

[Эриноме]

Однострочники
Автор: Эриноме
Рейтинг: G

Анко/Рин.
Простыни словно ледяные волны, и Рин осторожно греет ступни о горячий живот Анко.

Ино/Сакура, раннее утро, остывающий чай.
...А у неё худые коленки, тоненькие, как веточки, запястья, длинный нос, короткие ресницы-невидимки, спутанные волосы, сухой кашель и чувство вины. Ино проводит пальцем по её ключицам и шее, оставляя ароматный след фруктовых духов.
- Ты красивая, Сакура.
В её устах это звучит горько.
Сакура усмехается. Босые ноги мёрзнут. Ей неловко за свою мальчишескую фигуру и за старые чашки, в которых медленно остывает чай. Дымок исчезает в предутреннем тумане.

@темы: Ino/Sakura, Shoujo-ai, Anko/Rin, My, Fanfiction

---

Ино/Сакура

[Иитари]

Фан-арт ^__^
Разные авторы.

1.

+ 30

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10.

11.

12.

13.

14.

15.

16.

17.

18.

19.

20.

21.

22.

23.

24.

25.

26.

27.

28.

29.

30.

31.

@музыка: Led Zeppelin - The Song Remains The Same

@настроение: Все мы - одна семья ^__^

@темы: Yuri, Ino/Sakura, Not my, Shoujo-ai, Fanart

---

Мгновение.

[Ellfella]

Название: Мгновение.
Автор:  Kaylerin
Бета: Итачи.
Фендом: Naruto
Пейринг: Сакура|Сакура, Саске|Наруто
Рейтинг: PG-15
Жанр: drama, hurt|comfort
Статус: закончен.
Размер: мини
Предупреждения: slash, femme-slash, AU, ООС, ненормативная лексика
Дисклеймер: Kishimoto M.
Размещение: запрещено.
Разрешение автора на размещение его работы: получено.
Саммари: сладкая любовь к себе.
Конкурсная работа: Сакура-week


После дождя земля распухла, поднялась и дышала тяжело, впитывая в свою тёмную рыхлую поверхность влажный тёплый воздух. Комки тёмной грязи размокали на обочинах дорог, застревали между пожухлыми иголочками травы, пачкали резные яркие листья. Деревья шелестели, переговариваясь, сбрасывая гладкие капли, рассыпающиеся блёстками в темноте. После благого, наполненного золотистыми играющими лучами полудня, нестерпимой духоты, перебиваемой временами тихим, почти незаметным ветерком, на горизонте показалась тёмно-серая, тяжёлая масса туч, наваливающихся друг на друга полукруглыми расплывчатыми боками. Коноха готовилась к грозе - дети крутились возле собственных домов, где в маленьких садиках грузные бабки собирали сохнущие вещи, убирали клеёнки, тазы и прочую бытовую утварь. Взрослые шиноби подтягивались к тавернам, в предвкушении перерыва и долгожданного обеда. Остальные уже разбежались по домам и гостям. Гром раскатами громыхал над лесами, широкими пустыми дорогами и деревней до тех пор, пока серая пелена ливня не закрыла видимость. Дождь лил несколько долгих часов, пока земля остывала, а воздух становился заметно холоднее. Шум отвлекал, вызывал желание заснуть и проспать до самого утра, оставив дела, необходимые к выполнению. Внутри всё казалось сдавленным грудой камней – ожиданием, тоской, одиночеством. Сегодня был один из бесчисленных серых дней, собирающих в себе ненависть и привычность, когда внутри что-то больно разрывалось, а потом куском застревало в горле, не давая дышать. Чем-то этот день должен был отличиться. Одним шагом.

***

Сакура вздрогнула, прикусила губу и посмотрела в окно – ливень затих пару минут назад и теперь со старой металлической крыши срывались тяжёлые ручейки дождевой воды, собравшей всю пыль солнца. На улицах появились редкие прохожие, спешащие по своим делам, а дел у них сегодня было много, потому что сегодня - особенный вечер. Сегодня - праздник. Праздник, который нужен был только ей, Наруто и ещё парочке товарищей из Конохи, все остальные же отдавали честь Наруто, собираясь праздновать то, в чём они не нуждались и без чего и так ощущали трепет счастья, живя в мирное время. На глупом праздновании настоял Наруто, видимо потому, что слишком долго ждал, слишком много заставлял себя снова открывать новые пути и проходить их до самого конца, да самой цели.

Саске вернулся сам. Это было самое начало осени, когда летнее тепло совсем смягчилось под лазурным облачным небом, а ветер уже играл с опадающими листьями – ещё почти зелёными, с желтоватыми разводами, цепляющие травяные ковры сухими хрустящими боками. Саске как-то по-свойски кивнул в знак приветствия Изумо и Котетсу, когда те оторвались от карточной игры и повернули к нему лица, застывшие в удивлении. Также оглядывались люди в Конохе, те, кто знали, помнили, боялись, ненавидели и были равнодушны. Это было странно и вызывало ощущение непривычности, не более. Тот человек, по своему негласному счастью лишившийся звания нукенина за несколько мирно прожитых лет в деревне скрытой в песках, вернулся домой. Он вернулся не в Коноху, он вернулся к Наруто. Так подумала Сакура, когда решилась поднять взгляд на него при первой встрече после долгих лет. Он почти не изменился с того времени – сегодня, он был одет в совсем чистое, будто бы новое кимоно, насыщенно-красное, расшитое тёмными листьями, которое ему очень шло, меняло его образ, накладывая романтику на его вечный цинизм. У него всё такие же острые черты лица, тонкие светлые губы, длинные, чуть дрожащие ресницы, создающие серенькую бахрому тени под глазами - тёмными, поглощающими глубиной глазами, которые Сакура так любила.

- Саске… - само как-то вырвалось, так тихо и неприметно, почти скрываясь за шумным шелестом ветра. Они стояли около резиденции Хокаге в тёплый день первой недели осени, когда солнце только поднялось на самую сладкую вышину неба и застыло там, отдыхая. Наруто должен был выйти с минуты на минуту, а время казалось затянувшимся и липким мармеладом, пресным и густым. Сакура замерла, слышала, как сердце останавливается в глубине груди, оживает и снова больно бьётся в рёбра. Он на долю секунды перевёл на неё взгляд – равнодушный и слишком усталый.

- Что?

Дыхание сбилось, Сакура почувствовала, что краснеет, опустила взгляд и покачала головой – ни-че-го. Теперь - ничего. Сакура сложила руки за спиной и проглотила режущий ком в горле. Это было глупо - ожидать чего-то большего спустя столько лет. Эта любовь была потерей. Боль превращалась в отчаяние, пока сердце бросало самые мелкие осколки на дно души, врастающие туда вечными ранами. Тогда секунда за секундой казались ложью, а Саске – картиной. Эта святая бескорыстная любовь убивала, а картина никогда не оживет, давая взаимный ответ. Наруто тогда сбежал с лестницы и, запыхавшись, улыбнулся. Он теперь всегда улыбался, всегда смотрел Саске в глаза и чего-то ждал – незаметных прикосновений, коротких слов, ответов на бесконечные вопросы. Так казалось или было правдой, но Сакура не хотела верить в такую правду.

Девушка убрала мокрую светло-розовую прядку за ухо, поставила последнюю тарелку в шкафчик и, вытерев руки о короткий клетчатый фартук, отправилась в свою комнату. Что-то больно кололо в локте, так же больно, как в сердце, – ей нужно сказать ему. Станет легче. Ступени лестницы привычно заскрипели под замёрзшими ступнями, Сакура зашла в комнату и замерла серой тенью у двери. На маленькой старой тумбочке, обклеенной цветными картинками, тикал будильник – у неё всего час.
Все казалось серо-синим после дождя, прозрачные сумерки легли на подоконник, растеклись под ним, затопили комнату. Рядом с будильником блестящим металлическим боком - та самая фотография – с потерянной навсегда жизнью, когда они ещё могли видеть Сакуру, замечать, слушать. Теперь это было сказкой, сном, детством – всё, что росло в них тогда, выросло в боль и страх, силу и беспомощность. Всё замерло и рассыпалось. Что-то глухо грохнуло на улице, и кто-то вскрикнул. Сакура всхлипнула и закрыла глаза, чтобы не расплакаться. Губы задрожали, кожа белела в темноте, как мрамор, пока сердце уже булькало где-то в горле вместе с горькой ненавистью и сладкой любовью. Всё это – Саске. Каждый кусочек того, что она взрастила в себе, но держать не хотела.

- Ты меня никогда не поймёшь. Ни ты, ни Наруто… - шепнула Сакура в темноту и отошла от двери. Что-то слишком похожее на безумие щёлкало в голове, душило, царапало. Сакура остановилась возле зеркала. Зелень глаз блестела, расплывающаяся под горькими слезами, ресницы дрожали, дыхание чуть слышалось, пока Сакура смотрела на себя, – ту единственную, кто её понимал. Это могло показаться диким или банальным. Но Сакура открыла новый мир в себе слишком давно, чтобы не верить в то, что видела.
Ей часто снились выжженные солнцем поля, горячий воздух и уголь её сердца, размокающий в её собственных ладонях, когда она встречала своё отражение в том месте, что было придумано ей в давние времена её детства.

- Ты всегда здесь прячешься, – шептало отражение Сакуре, заплетая её светло–розовые пряди волос в короткую косу. - У тебя всегда влажные волосы.

- Потому что здесь очень жарко, – раздраженно отвечает Сакура, когда отражение больно тянет её за косу.

- Это же Ад. Тут должно быть жарко, – равнодушно вздыхает отражение и кладёт голову на плечо Сакуре. Та сидит на земле, всовывает руку в горячий красный песок и собирает горсть на ладони.

- Ты знаешь, - Сакура поднимает взгляд и хмурит тонкие бровки, - я хочу, чтобы он оказался здесь. Я хочу, чтобы он горел в Аду вечно, страдая от собственного бессилия.

- Нет, Сакура. Ты хочешь, чтобы они попалю сюда оба. Ко мне, – иронично произносит отражение, ухватывая двумя пальцами лицо Сакуры за подбородок и поворачивая к себе. Сакура привыкла к поцелуям отражения – своего злого, циничного, мечтающего об убийстве и пороках. У него такие мягкие и знакомые губы, совсем влажный язык и грубые поцелуи.
Сакура вспоминает этот холодный вкус стекла и кисло-сладкого сиропа каждое утро, благодарит и ненавидит небеса, что другая Сакура остаётся там, за зеркальной гладью, за льдистыми иголками снов и тайных мечтаний, сдерживая её ненависть и злость, желание убить и наслаждение болью от умирающей любви.

- Если бы Саске был картиной, то ты бы убила Наруто, не задумываясь, лишь за одно мгновение, позволяющее встретиться с его живым взглядом, – говорит отражение Сакуры, развратно выгибаясь у рамы зеркала.

- Иногда, мне кажется, что я готова убить их обоих, если это даст мне возможность вытащить тебя сюда, – отвечает девушка, отворачиваясь от циничного взгляда отражения, криво, саркастично улыбающегося, хищно поглядывающего на Сакуру. Девушка вытащила из ящика старую потёртую косметичку и высыпала на стол всю свою косметику. Затем выглянула в окно, перегнувшись через сухую, не прокрашенную раму так, чтобы из-за угла старого обшарпанного дома можно было разглядеть ближайшую улочку, – ветер так и не стих, раскачивая цветные фонарики над дверьми, собирая легкий мусор под крыльцами домов, забираясь на крыши. Женщины выходили в кимоно, с заплетёнными в красивые причёски волосами, хихикали возле шиноби мужского пола и скрывались в переулках, ведущих к главной дороге. Выбирали маски, ругали детей и просто одиноко пробегали по улице.

- Выглядит сексуально, – иронично произнесло отражение Сакуры, укладывая ногу на раму. - Не могу дождаться момента, когда ты разденешься.

Сакура повернулась и, прикрыв глаза, пожала плечами.

- Лучше скажи, что ты сделаешь, если попадёшь сюда?

- Как что? – наигранно улыбнулось отражение, прищурив глаза так, что жестокость мелькнула в них, почти уколов Сакуру. Та вздохнула, нахмурилась и продолжила выбирать что-то среди косметики, - Первым делом я тебя выебу, а затем изнасилую Саске, вскрыв его вены.

- Как приятно, – съязвила Сакура, невольно улыбнувшись.

- Я разрешу тебе посмотреть, – изящно пожало плечами отражение. Сакура кивнула в знак благодарности и подошла к массивному старому шкафу.

- Ты будешь любить меня, если выберешься?

- Я уже люблю тебя, Сакура. Я мечтаю лишь об одном мгновении, проведенном с тобой.

- Ты - сердце тьмы.

- Как пафосно. На самом деле, ты просто любишь меня, – засмеялось отражение и наполовину скрылось за рамой. - Мне пора.

Сакура повернулась к зеркалу с почти умоляющим взглядом, моргнула и на выдохе произнесла, отложив измазанную в румянах кисточку.

- Приходи ко мне, прошу, – чуть ли не плача произнесла Сакура, проводя пальцем по лбу.

- Как только позовёшь, - кивнуло отражение и исчезло в зеркальной глубине.

***

- Это безумие… - прошептала Сакура, оглядываясь на Саске. Кто-то хлопнул руками по столу совсем рядом и пьяно загоготал. Сакура поправила заколку в виде цветка, собирающую хвост в тугой пучок, и повернулась так, чтобы можно было увидеть происходящее. Ичираку Рамен сегодня был заполнен быстро приходящим, а затем исчезающим в неизвестно каком направлении народом. Наруто с увлечением рассказывал Саске какую-то чушь, пока тот опустошал бесчисленные чашки с саке. После дневного дождя земля так и не просохла, теперь комья грязи и глина прилипали к подолу кимоно и обуви. Сакуру это раздражало, и на это раздражение она отвлекалась от безразличности Саске и тугого колкого кома, по-прежнему разрывающего горло. Саске был недоволен происходящим, Наруто этого не замечал, а Сакура чувствовала, тихонько сидела рядом с ним, прикусывая мизинец и краснея от жара алкоголя в крови. Праздник превратился в свалку – все просто нашли повод надраться до беспамятства, отвлечься от повседневной суеты и порадоваться за Наруто, за спасителя их задниц и содержании их же в спокойствии. Вечер быстро становился приторным, напрягающим и затянувшимся. Сердце трепыхалось под собственными желаниями, горькими опасениями, томительностью ожидания и прочим. Рассыпанные нервы стягивали до удушья, давили в сердце, так что привычная боль становилась дикой. Сакура опустила глаза – это потому, что сейчас он рядом. Он не смотрит на неё и никогда с ней не заговорит первым, но она будет ощущать его тепло, когда он рядом, чувствовать запах чего-то пряного, сладкого, принадлежащий только ему, видеть его худые руки с длинными пальцами, острые скулы и чёрные пряди волос. Можно было смотреть на него совсем не так, как на фотографию. Можно было случайно дотронуться до его руки совсем не так, как это бывает во сне. Теперь его можно было убить совсем не так, как это бывало в мечтах. Время шло, а сидели допоздна. Когда птицы запели тоненькими голосами в тёмном уставшем лесу, звёзды высыпали из-за покрывал плотных облаков на мягкую материю неба, Наруто отодвинув от себя пустую посуду, покривил ртом и встал с места.

- Я пойду, пожалуй, – сказал он, просто пожав плечами, кивнув Сакуре и махнув на прощание Саске, а затем незаметно исчез в пустой вечерней улице. Сакура удивлённо выдохнула, даже не заметив, куда он исчез, прикусила губу и осторожно посмотрела на Саске. Тот ничего не говорил, сидел почти не двигаясь, видимо, раздумывая. Он красивый. Сейчас слегка покраснел от алкоголя, его глаза заблестели, и он был похож на ребёнка. Того ребёнка, которого она знала очень давно, а потом его не стало. Сакура с отвращением посмотрела на Саске – да, он убил его. Отвернулась и почувствовала себя безумной. За сердце будто бы кто-то схватился, пытаясь вырвать его из груди, сдавил и кинул куда-то в желудок.

Саске допил саке и поднялся с места, кивнув хозяину Ичираку в знак благодарности.

- Пока, – просто сказал он и ушёл в ту же сторону, что и Наруто. Сакура с удивлением заметила, что чуть ли не плачет, провела ладонью по щеке, перепачкав её в румянах. Надо догнать его и покончить с этим раз и навсегда. Устала мучить себя, его, Наруто.

- Я тоже пойду, пожалуй. Спасибо вам большое, – улыбнулась Сакура, Аяме радостно кивнула.

- Приходите ещё. Будем ждать.

***

- Саске...

Она ненавидела его звать так. От этого тошнило. Сакура почти не видела его в стелящемся по влажной земле тумане. Саске стоял у острого края низкого дома и смотрел вперёд, не двигаясь. Сакура обхватила себя за плечи, зашуршав тканью кимоно, – нахмурилась, проследив за колеёй на грязной дороге, и вдохнула холодный воздух. Успокоение пришло лишь на секунду, затем растаяло, оставив незаметный след. Он уже был почти у главных ворот Конохи – это навевало ностальгию.

- Чего ты хочешь?

- Я люблю тебя, Саске.

Учиха развернулся к Сакуре, его глаз почти не было видно из-за длинной чёлки. Он опустил голову и бесстрастный колющий взгляд совсем исчез в тени.

- Сакура. Я не хочу больше слышать это от тебя. Никогда.

Девушка боязливо кивнула, сжала пальцы на запястье, отвернулась и выдохнула. Всё. Хватит.
Она любит его. Ненавидит. Хочет спасти от себя и убить. Убить Сакура хочет сильнее, чем спасти. Надо перестать думать, мучить, душить себя саму. Сакуре нужна была поддержка, маленький кусочек понимания, понимание собственного страха, прощание с прошлым. Это, кажется, слишком тяжёлое испытание.

***

Сакура старалась идти совсем тихо, не привлекая внимания. Скорее всего, он знал о том, что она рядом, но почему-то ничего не делал. Это придавало уверенности. Мокрая трава щекотала щиколотки, придавливалась мягким ковром под ногами, ложилась в ямки и стелилась на выступах. Где-то совсем рядом ухала сова, взмахивала белыми крыльями и замолкала на несколько мгновений. Деревья толпились, цепляясь толстыми ветками друг за друга столь часто и плотно, что звёздный цвет с трудом просачивался между ними, тая в дождевой прохладе леса. Корни выступали из глубоких рытвин на земле, царапались тонкими прорастающими веточками, мешали идти. Сакура поскользнулась и охнула, ободрав руку об ствол дерева, тут же замерла и прислушалась – она уже заметила его бледную кожу и худую спину, руки Наруто проводящие линии по его лопаткам и неровностям позвоночника. Саске позволял Наруто утыкаться ему в плечо, чуть прикрывать глаза так, чтобы дрожащие ресницы придавали ему детскость и необычность. Он хватал его за лицо, водил большими пальцами по скулам и всматривался в тёмно-синие глубокие глаза, теперь потемневшие, как густой сироп, пока Наруто ловил губами каждый поцелуй, переплетал пальцы с пальцами Саске, чей профиль казался грифельным в темноте под редким светом. Они искали друг в друге то, что, казалось, уже давно забыто, остатки чувств, новые желания. Да, они любят друг друга. Тогда любили.

***

Сакура резко прислонилась спиной к дереву, вдыхая режущий колючий воздух ночи. Она слышала, как они сейчас возятся, у неё за спиной, шепчутся, шуршат одеждой, слышала язвительные фразы Саске и тихий смех Наруто. Сакура зажала себе рот рукой, чтобы частое, шумное дыхание в конец не выдало её. Воздух тёк сквозь пальцы во влажные приоткрытые губы, с солью слёз, с отчаянием и ненавистью. Она знала, догадывалась, но пыталась не верить в то, что это может быть правдой. Сакура ненавидела Наруто, Сакура ненавидела Саске. Но любила себя. Та любовь, которую ей дарило её собственное отражение, была настоящей, испытывающей её саму. Это была Сакура – другая, извращённая, ненормальная, смелая. Сакура покачала головой и распустила волосы, заколка выпала - руки дрожат, тонкие веточки вен расползаются под кожей, заметны. Сердце забилось невольной пташкой, стукнуло, почти умерло.

- Ты мне нужна, нужна... – Сакура закрыла глаза, кусая губу до крови, проливая слёзы. Земля была холодной, нетерпимо холодной, предательской. Доверие – было идеалом в далёком детстве. У неё были люди, которым она доверяла, у неё были друзья. У неё были Саске и Наруто. Их больше нет. Они умерли.

Сакура сложила руки и шепнула в темноту. Тихий хлопок не привлёк внимания, пока Сакура глотала собственные слёзы, улыбаясь самой себе. Она чувствовала эти знакомые руки, держащие её за лицо, перебирающие волосы, мягкие губы, целующие её в лоб и глаза.

- Я люблю тебя, моя милая, – шепнуло отражение, пугающе улыбаясь. Сакура доверяла себе, пробовала на вкус собственные слёзы, разделяя собственную досаду и счастье. Сакура мечтала о такой уверенной безумной любви. Это был выход из прошлого. Отражение – поцелуи со вкусом стекла, красивые, уверенные руки, под которыми она выгибается с блаженной улыбкой, позволяя оставить на себе синяки и ссадины. Отражение целует её в шею, так больно, что вырывается тихий стон, оно оставляет укусы и следы, расцарапывает кожу ногтями, дарит сладость и наслаждение.

***

- Дай кунай. Пойду, повеселюсь с ними, – заплетая волосы в хвост, произносит отражение. Поднимается, устраиваясь на кимоно под выступающим корнем дерева.

- Ты сошла с ума. Успеешь ещё. Останься со мной, – произносит Сакура, смеясь, наблюдая за падающим светом проснувшегося солнца, вплетающегося в листву, вспоминая мгновение, когда её любовь к себе стала настоящей.

@темы: Yuri, Not my, Sakura/Sakura, Fanfiction

---

Плачущая пустота.

[Ellfella]

Название: Плачущая пустота ©
Автор:  Kaylerin
Бета: Итачи.
Фендом: Naruto
Пейринг: Цунаде|Шизуне
Рейтинг: PG-15
Жанр: drama, angst, hurt|comfort.
Статус: закончен.
Размер: мини
Предупреждения: femme-slash, AU, ООС, crossover.
Дисклеймер: Kishimoto M., название и место "Плачущая пустота" принадлежат Bethesda Softworks - TES III: Morrowind.
Размещение: запрещено.
Разрешение автора на размещение его работы: получено.
Саммари: необыкновенное место, наполненное твоей болью.
От автора: им тоже нужно плакать.


В воздухе холод разливался молочной дымкой, чуть переливающейся, почти осязаемой. Волны прохлады поднимались выше, протискиваясь сквозь плотную стену влаги, застывали возле тёмных камней, покрытых испариной, и растворялись. Капли заметно, беззвучно падали в холодную воду, сплетались друг с другом и ныряли под белоснежную пену многочисленных водопадов. Здесь всегда было так красиво. Пушистый мох мягким одеялом прикрывал бока камней, полотном спускался на землю и исчезал в темноте.
Вода была ледяной и с самого верха мчалась по камням в глубокое горное озеро - там, сквозь камни, на найденных, труднодоступных кусочках земли проросли низенькие тёмно-зелёные растения с широкими листьями. Тоненькие жилки, струящиеся по листочкам, замирали на стебельках и больше не показывались. Извилистые корешки вылезали из-под сырой земли и наслаждались влажностью. Брызги водопадов заливали природные стены из камней, оседали и быстро сползали в неизвестность. Камни были холодные, скользкие - если оступишься, то уже ни за что не ухватишься и рухнешь вниз, ломая кости на углах сточенных глыб.
Вода была пресной, шумела слезами, уходящими в пустоту. Шизуне всегда боялась заглядывать вниз, но желание было слишком велико, так же велико, как и опасность упасть и прокатиться по змейкам водопадов.
Плачущая пустота. Место, которое находилось глубоко в горах возле старых развалин с обрушенными башнями и колоннами, треснувшими плитами, из которых прорастал папоротник и кустики с тёмными ягодами. Место, пропитанное болью, дарующее смирение. Необыкновенное.
В каждом камушке, крупной бусиной затерявшемся под мокрыми глыбами, в потоках вод, лентами струящихся ко дну. Всё - близкое.
Шизуне куталась в накидку из плотного материала с белой полоской шерсти у краешка. Мягкая шерсть, согревающая, впитывающая дыхание, не отпускающая его. Тепло быстро остывает в сырости.
Шизуне дрожащими тоненькими пальчиками убрала длинную тёмную чёлку со лба. Волосы стали влажными и холодными. Здесь нельзя было долго отдыхать - можно сильно простудиться.

***

Хотелось спуститься вниз, как когда-то давным-давно. Посмотреть на сияющее, бурлящее потоками маленькое озеро - полное безразличие ко всему присутствующему. Вода, которая привыкла к вечности и движению. Ледяная, серебрилась прозрачностью, влекла.

- Я хотела показать тебе это место, - с улыбкой произнесла Цунаде, по-прежнему сжимая руку Шизуне. Девочка подняла взгляд усталых сияющих глаз и улыбнулась в ответ. Сегодня была тяжелая тренировка и долгие часы в библиотеке со свитками и ветхими книгами.
Иногда это казалось совершенно необыкновенным - когда строгая и такая решительная Цунаде-сама проявляла доброту. Шизуне тяжело дышала, вытирала капли пота со лба и наблюдала за своим учителем. Цунаде кривила накрашенные алой помадой губы, скользила взглядом, не пропускающим ни одной эмоции, хмурилась и требовала. Требовала полной отдачи делу - спасению чужой жизни, требовала вызывать воспоминания в памяти. Пусть это будут слова, шепот заклинаний, печати - что-нибудь, что сможет помочь жизни остаться. Шизуне видела жизнь в теле человека: это были не нити чакры, это было свечение души. Сердце глухо билось под рёбрами, в глубине души – неравнодушна.
- Здесь очень красиво, что это за место, Цунаде-сама? – тоненький голосок был почти не слышен из-за шума водопадов. Шизуне вытерла рукавом капли холодной воды с лица.
- Это плачущая пустота. Пустота, которая… - Цунаде улыбнулась и склонила голову. За светлой чёлкой нельзя было разглядеть её глаза. Шизуне испугалась, что Цунаде заплачет. - ... лечит меня.

***

Одиночество было самым страшным для Шизуне. Люди говорили о любви, говорили о боли, о потере. Нельзя понять, что такое потеря, не познав, что такое обретение. Шизуне была одна. Потерянная для себя в пустошах бесконечной земли. Она пряталась под старым столом в дорожной таверне и придумывала себе сказку - создавала плотный кокон из тонких нитей своей хрупкой фантазии. Была неделя, когда она путала грёзы сна и бодрствования. Ей снились далёкие леса, наполненные густой травой поля, с редкими полевыми цветами, выглядывающими из зелёной глубины. Шизуне вытирала слёзы, закусывала розовую губку и мечтала. Она бежала по сырой рыхлой земле, собирая грязный подорожник в маленький букет, улыбалась и напевала придуманные песни.
Как-то девочка остановилась возле большого валуна, лежащего под утренним солнцем. Вокруг него вытоптана поляна - вечером здесь играли дети людей, останавливающихся в таверне.
А у неё нет людей. Шизуне забирается на камень и ложится, раскидывая худые, светлые, почти прозрачные руки, щурится от солнца и мечтает. Возле валуна валяется веточка. Шизуне подбирает её и уже у самой таверны, на рыхлой земле вырисовывает – «не быть одной».
Это правильно. Такая нужда есть у каждого ребёнка.

***

- У меня единственная комната свободна. Сейчас девчонку выгоню оттуда…
- Какую девчонку? – спросила Цунаде, нахмурившись. Обстановка в таверне ей не нравилась: разбитые глиняные горшки, пыльные стаканы, едкий дым сигарет, въедающийся в дырявые от моли гобелены. Цунаде вздыхает - уже два ночи, и лучше бы отдохнуть перед дальней дорогой.
- Да тут, живёт у меня одна…

Шизуне смотрела на Цунаде с удивлением и восхищением. Это было подобно наваждению или мечте.
«Я никогда не видела такой красивой женщины…».
Длинные светлые волосы заколоты на затылке, и несколько прядок неаккуратно вылезли из заплетенных волос, дотрагиваясь мягкими кончиками до скулы, дальше - щеки. Лицо узкое, с изящностью, с пухлыми губами, выраженными чертами лица. В ней чувствовалась элитарность. Везде: в одежде из плотного льна, в осанке, во взгляде и мимике, в глазах карих, почти янтарных, светлых, блестящих, мудрых. Глубоких.

- Будешь у меня учиться.
- Убивать? – спросила Шизуне, откусывая от румяного яблока маленький кусочек. Цунаде вздрогнула и внимательно посмотрела на девочку. Маленькая, с тёмными волосами, заплетёнными в неаккуратную косу, она сидела на лавке возле входа в таверну, качая ногами.
- Спасать тоже, – улыбнулась Цунаде, поднимаясь с места – надо уходить. – Собирай вещи. Нам пора идти.
Шизуне хихикнула и вскочила с места.
- Иду уже. Мне печеные яблоки больше нравятся. – Шизуне выбросила огрызок в пропахший гниющей травой компост.

***

Это было приятно – расти рядом с Цунаде, воспитываться и обучаться ею. Быть влюблённой в неё, в её чудесную красоту и сильный характер. Шизуне была не особо талантливой, но очень трудолюбивой.
Она была простенькой, без ярко выраженных черт в лице, с тёмными серьёзными глазами и длинными тёмными волосами.
Цунаде улыбалась, разглядывая её, – воспоминания переплетались тонкими ленточками. Была такая же.
***


- Я переживала свои тяжёлые потери в этом месте. И мне всегда становилось легче. Эта пустота прислушивается ко мне, рыдает вместе со мной.

Шизуне кивала, трогала пальцами скользкие камни, опускала руку в ледяную воду и хмурилась, о чем-то размышляя.
- А что тогда там внизу? – шептала девушка, положив голову на колени Цунаде. Та улыбалась, путала пальцы в тёмных волосах Шизуне и тоже шепотом отвечала:
- Всё моё горе.

***


Цунаде рисовала Шизуне. Это было редко, когда возникало сильное желание выплеснуть душу в искусстве. На светлой рисовой бумаге, тёмными чернилами. Её очертания, глаза, волосы. Шизуне улыбалась, брала в руки свиток и изображала чтение, наблюдая за сосредоточенными движениями учителя.

- Вы, наверное, знаете… Я люблю Вас. – Вздыхает томно, сладко. Отводит глаза на секунду и снова смотрит. Цунаде не улыбается - кивает. Значит, знает.

***

Они шли по выжженному солнцем полю. Сухая трава царапала ноги и не запоминалась взору. Слишком разная.
Шизуне хотелось пить и говорить без конца о том, что она хочет провести ночь под звёздами, собирать почти уже сухие цветы и плести из них венок. Шизуне двадцать, но где-то в сердце имеет место то время, когда она была ребёнком.

"Не быть одной".

Это были слова. Всё сбылось. Шизуне щурится от света, опускает взгляд к траве, тонким спутавшимся колоскам, где тёмным клубком реет мошкара. Переводит взгляд левее.
Чуть выше лодыжки, на совсем светлой коже - ранка. Кровь чуть размазалась, засохла.
Больно?

Вечером Шизуне сидит на подоконнике в одной из гостиниц маленького города. Сегодня какой-то праздник. Женщины в красивых кимоно, улыбающиеся, держат за руку детей в масках драконов, кроликов и других животных. Шизуне бы хотела себе такую маску, чтобы одеть её, когда хочется улыбнуться, чтобы спрятать слёзы, когда она рыдает по больному любовью сердцу. Она плачет тихо - вдох-выдох, и не дышать, чтобы не разбудить. Цунаде рядом - она устала, она уже спит. Цунаде скорбит о своих потерях и не может оставить эту скорбь. Они вернутся к Плачущей пустоте. Она забудет обо всём.

«Даже обо мне…».

Будет опускать пальцы в холодную воду и делить с ней душу, касаться шершавых камней, представляя на их месте своё сердце.

Шизуне берёт её руку, прижимаясь носом к ладони. Холодно, одиноко. Старые простыни мнутся и хрустят крахмалом, одеяло тонкое, но под ним жарко.
Хочется вдохнуть поглубже - воздух кончился.
- Не спишь…
Цунаде молчит, осторожно убирает руку от лица Шизуне и кладёт ей на голову. Тихое дыхание сравнимо с диким звоном колоколов, пыль кажется камнями, витающими в воздухе, пустота в душе – любовью.
Шизуне убирает волосы со лба, подбирается поближе и целует во влажные губы. Горечь саке и привкус мяты смешиваются и запоминаются навсегда. Сильные руки, скользящие по бледной коже, кажутся проявлением страсти. Шизуне плачет, стыдливо отворачивается, не чувствуя власти над сильными эмоциями, разбивающими стеклянную защиту внутреннего мира.

Цунаде улыбается. Шизуне чувствует это где-то внутри, уткнувшись ей в плечо, роняя слёзы, крупными бисеринами стекающие по красивой спине. Проводит пальцем по линии позвоночника - приятного, совершенного. Впадинка сменяется выступом, и на каждой надо оставить прикосновение – пальцем, губами, дыханием.


***
Как-то Цунаде приводит ученицу к «горю». Вода бушует, бьётся непокорным животным об каменные стены. Камни сглаженные выглядывают на поверхности озера, мешая потоку. Шизуне удивляется, кутается в шарф. Молчание. Молчание – это музыка для этого места. Шизуне закрывает глаза и слушает, окунает палец в воду и проводит им по губам. Пресно.
Цунаде прикасается губами и чувствует прохладу воды и солёный вкус слёз. Она чуть вздрагивает, разглядев, что Шизуне плачет.
- Это была солидарность. Я не чувствую вкуса воды, я чувствую вкус Вашего горя, – шепчет девушка, обнимая учителя за шею худыми руками. От влажности волосы почти мокрые и очень холодные. Шизуне вздыхает и видит, как полупрозрачный пар растворяется в воздухе.
«Люблю Вас».

***
Она помнит переплетения рук, тяжелое дыхание, ласку, нежность. Всё до последнего мгновения. Шизуне кутается в шаль, хлюпает носом и чувствует, как глаза снова щиплет.
«Нуждаюсь в Вас».
Цунаде в постели, закутанная одеялами, окруженная медиками и друзьями, бутылками с лекарствами и книгами. Цунаде не видит их, она где-то в другом месте, где-то далеко от всего того, что здесь происходит. Шизуне перестаёт плакать и думает: она здесь – в Плачущей пустоте.

- Я буду делить своё горе с Вашим. – Срывающийся в горе шёпот.

Плачущая пустота. Шизуне прижимает руку к сердцу, навзрыд роняя слёзы горести и беспомощности. Нет ничего внутри, кроме боли, нет ничего внутри, кроме пустоты. Так бывает у всех. Это был ещё один урок её учителя, который она поняла только сейчас.

@темы: Yuri, Not my, Tsunade/Shizune, Fanfiction

---

Кружева.

[Ellfella]

Название: Кружева.
Автор:  Kaylerin
Бета: Итачи.
Фендом: Naruto
Пейринг: Карин|Сакура, намёками Наруто|Сакура, Саске|Сакура, Саске|Карин, Саске|Наруто.
Рейтинг: R
Жанр: drama, angst, hurt|comfort, deathfic
Статус: закончен.
Размер: миди
Предупреждения: femme-slash, AU, ООС
Дисклеймер: Kishimoto M.
Размещение: запрещено.
Разрешение автора на размещение его работы: получено.
Саммари: девочки на похоронах собственных душ.
От автора: не своя смерть мучительнее.


Боль завязалась в узел - тугой, неразрывный. Трепет тонких ниточек-нервов в голове - мигрень. Глаза воспалены от слёз, слезы мешаются с дождём. Капает на лоб, стекает холодом по скуле, вниз, по красноватой щеке. Свежесть рядом в воздухе, в лёгких, протискивается гладкой влажностью. Сакура прерывисто выдохнула - больно, не душевно - физически, души больше нет. Она умерла с ними.
Говорят, что любовь не делима на двоих. Сакура покачала головой - не правда. Она любила обоих. Тогда болела душа - протяжно завывала, выбиралась ночами из тела, пряталась по пыльным углам и касалась темноты разлитой тенью. Они не любили, она - да.

Гладкий гроб, ровные линии, вылизанные лаком. Углы острые, под краешком ребристое. Металла нет, только дерево - мёртвое, заточенное под смерть. Капли скользят прозрачными лентами по гладкой поверхности, срываются в чёрную землю. Полотно густой травы над разрытой могилой - зелено, свежо. Мягкая, наверное.
Деревьев почти нет, там, вдалеке, одно - почти сухое, умирающее от тяжелого давления умерших душ. Они не хотят уходить, прозрачными тенями устраиваются на ветках, наблюдают пустотой. Страшно. Совсем.

Земля осыпалась сырой горстью. На асфальтовой дорожке послышался стук каблуков. Туфли или сапоги. Сапоги, скорее всего, - уже осень. Конечно же, чёрные - нет сомнений.
Просто кто-то не выдержал. Такое часто бывает на похоронах - слёзы горестной потери или сквозящие фальшью, немой ужас и молчание, сухие рыдания сердца. Сакура дотронулась до мокрого гладкого материала капюшона и откинула его на спину. Холоднее, больнее. Капает на розовые волосы, не высыхает. Совсем мокро.

Она накрасила глаза тёмным - растеклось влажными линиями по бледной коже, ресницы замерзли, задрожали. Сакура, ты дура. Как же ты могла потерять их? Отпустить их?

Мужчина в чёрной робе с тоской оглядывает её, думает, что с ума сойдёт, наверное. Всего три месяца назад была здесь, с ним: хоронили вместе другого. Холодно обнимались, нуждались друг в друге, делили потерю в переплетении холодных пальцев.
Несчастная. Теперь и того потеряла.

Их хоронят рядом. Два гладких ровных камня. Две души. Две судьбы.
Наруто.
Саске.
- Нет их больше... - прошептала ему Сакура, поднимая взгляд. Глаза необычные - светлая зелень изумруда под водой. В такие можно часами смотреть, встречая непонимание или немую любовь, поддержку, волнение. Они видели это.

Худые ноги, бледные, лиловый синяк под правым коленом; полусапожки с маленьким аккуратным каблуком, чёрное пальто, тоненькое совсем, кожаное. Мёрзнет от горя и холода. Карин поднимает глаза: перчатки и шарф - чёрные кружева. Струятся паутиной по светлой коже, мучают зрение красотой.

Люди толпились под тяжестью усталости, слушали заунывные тягостные проповеди. Сакура замёрзла, хотелось закурить – мучительно. Карин стояла напротив, скользила едким взглядом – может и не страдает нехера. Сакура отвернулась. Нервы истощились, желчь внутри разлилась горьким ядом. Затошнило. Сбежать – не сбежать. Тут все люди чужие - ни его не знали, ни Наруто. Итачи справа от Карин, скользит уставшим взглядом по примятой траве, потом по гладкому гробу – задумывается - и на сапоги эти чёртовы. Сакура встречается с ним взглядом, делано кривит рот и отворачивается – никакого сочувствия тебе, обойдёшься.

Дождь холодный. Капает, холодом струится. Тяжелые тучи, низкие, давят тёмно-серым. Листья склеиваются от грязной воды, замерзают на ветру – бумажные, что ли.
Боль заскреблась тонкими коготками под рёбрами. Потеряла.

Наруто умер первым – в это было почти невозможно поверить. Он никогда не болел, никогда-никогда. Просто так вышло, наверное. Душа заразилась. Лейкоз. Было страшно. Он лечится, лейкоз этот.
Наруто стало плохо за неделю до диагноза. Отмахивались, а вышло…
В больницу Саске не пускали, мол, нельзя сейчас, позже. Он ругался, Сакура пожимала плечами – ничего сделать не могла. Наруто улыбался Сакуре, говорил – тебе халат идёт. А халат белизной светился, на ощупь грубый совсем, потёртый, и ткань тоненькая. Тогда в больнице, в конце лета, когда уже на тёплую землю проливались дожди, курить выбегала под старые металлические козырьки, задний двор – серый камень, пустой мусор. Дрожала, и долго не могла согреться потом в тёплых стенах больницы.
Вечером говорила с ним до самого ухода. Он улыбался вымученно, сонно прикрывая глаза. Сакура вздыхала на своё волнение, скользящим движением убирала вымокшую чёлку с его лба.

Наруто умер.

- Сакура.
- Да, да… Я опоздаю всего на пятнадцать минут. – Шумная улица отвлекала. Опоздание на работу – признак халатности – плохо. В трубке что-то затрещало. Мужчина с зонтом задел её плечом. Чертыхнулась с досады.
- Сакура, Наруто умер.
Как-то скрасилось: не было шума, не было улиц, не было мужчины с зонтом. Пустота. Чёрное полотно пустоты и белые ясные буквы – Наруто умер.
Это кино. Плёнка закончилась. Всё оборвалось – внутри, снаружи. Яд в сердце замёрз красивым хрупким снегом.
Прохожие толкались и дальше, чёртыхались, натыкаясь на бледную, почти прозрачную фигурку Сакуры в коротеньком тёмном пальто и в тёмно-зелёном кружеве перчаток.

***

- Я сама плела ему этот подарок, – ответила Сакура, заходя в пустую серую комнату. Холодно – сквозняк, обои расклеиваются от сырости, холодный пол и Саске на диване. В сером свете он кажется картинкой или воспоминанием – Сакура тогда пожалела, что допустила такую страшную мысль. Его же стереть можно, ластиком – он грифелем нарисован – серенький. Саске, останься.

Салфетка тоненькая, кружевная, с мягкими переплетениями. Паутинка. Шершавая на ощупь, лёгкая – карамельные нити. Саске долго смотрел на неё, пока Сакура давилась тяжёлым дымом тонких сигарет. Вспоминал.

Нужда друг в друге делает странные вещи. Сакура ждала этого всю жизнь, после смерти Наруто перестала, но дождалась. Само получилось. Он от отчаяния почти с ума сошел. Губы в кровь искусаны, солёные от слёз - кожу разъедает. Сакура помнила весь холод и солёную влажность грубоватых поцелуев. Это нельзя назвать занятием любовью, скорее, выражением боли.

Саске мучился. Он часто говорил о смерти, упомянул, что и ему немного осталось. Сакура боялась за него, переживала. Ночами – кофе и хождение по коврам квартиры из угла в угол. В три ночи не смогла дозвониться, поймала такси и к нему. Дверь открыла Карин. Две минуты молча смотрели друг на друга. Сакура со сбившемся дыханием, растрёпанная, со свежестью улиц - ждёт. Карин в махровом халате, совсем заспанная – достала ровную пачку сигарет, сверкнувшую натянутым полиэтиленом. Закурили.
Молча, в светло-голубых стенах подъезда, в витающей в воздухе пыли – царапает лёгкие.

Сакура отводила взгляд, глаза повлажнели. Карин поджала губы, убрала прядь тёмно-красных волос за ухо и уверенно обратилась к Сакуре:

- Не приезжай больше.

Было обидно. Кивнула, затушила сигарету о стену - так, что горящие искры в разные стороны, - ушла. Спать не ложилась – кошмары мучили один за другим – яркие, реалистичные. Просыпалась, вытирала слёзы и курить в холод улицы, на балконе, где видны тусклый свет фонарей, молчаливый серый камень домов и умирающие деревья.
Карин позвонила сама, в слезах, в отчаянии и полушёпотом спросила:

- Он у тебя?

Стало всё сразу ясно: не вернулся домой. Сакура закусила губу, молча покачала головой и сквозь слёзы прошептала ответ. Нет. Саске не у неё. Саске нет. Саске все ищут.

Сакура вздрагивает при каждом телефонном звонке, перед тяжелым коротким сном думала о том, что он мог уже умереть. Могут не найти, могут не узнать.
Саске нашли.

Сакура топталась при входе в морг, дрожащими пальцами держала пластиковый корпус мобильного телефона. Ветер холодный, залезает под тонкую кожу пальто и мурашками рассыпается по телу. Неприятно. Слёзы не кончались, глаза болели.

Карин вышла через пятнадцать минут, прижимая салфетку к дрожащим губам. Бледная совсем, дрожит.

- Они сказали – передозировка. – Голос сорвался, и в истерику, уткнулась в плечо Сакуре, сквозь рыдания договорила: Я даже не знаю, где он взял всю эту хрень…

Сакура молчала, обнимала Карин с отчаянием, положив бледную ладонь ей на голову. Внутри ничего не осталось – Саске забрал вторую половину души. Пусто, серо. Напротив них магазин с вычищенными стеклянными витринами и дорогой одеждой, ожерельями, сумками, туфлями, за ними - счастливые женщины, уставшие, глупые, несчастные. Да плевать на них. Там над метро, над толпой чёрно-белых людей красные цифры – атмосферное давление, проценты, время. Циферки мигают, переливаются, меняются. Так проходит жизнь – плавно и незаметно. Никто внимания не обратит на чужие смерти.

Карин всхлипнула и отстранилась. Сакура удивилась – может, такой Карин она больше не увидит.
Такой: с покрасневшим носом, влажными глазами, прокусанной губой – слабой.
Слабость, Карин, не для тебя. Даже, если ты потеряла его. Потеря так сильно бьёт под рёбра, что на сердце появляется трещина - кровоточащая, мучительная.
При ней Карин не будет убиваться. Одна, в тёмном углу, рыдая в маленькую подушку.
Потерять две половинки души, вырванные с корнем, две жизни, похороненные рядом в сырой земле.
Два выстрела – и все мимо.

- Мимо жизнь проходит, – затянувшись тонкой сигареткой, произнесла Цунаде. Томно выдохнула, внимательно посмотрела на Сакуру. Та кивнула в знак согласия. Проходит, мать её. И больше не возвращается. Цунаде томно вздохнула, изящно поправила причёску, махнула официанту.

- Ты к ней езжай. Обе убиваетесь - так убивайтесь вместе.

Сакура пожала худыми плечиками, устало скользнула взглядом по высокой шее женщины, светлым волосам, объёмной груди, туго перетянутой декольте. Цунаде улыбнулась мальчику-официанту и поднялась с места.

- Пойдём, подвезу тебя. Завтра похороны, тебе выспаться надо. – Цунаде подхватила длинный кожаный кошелек, Сакура безразлично взглянула на тяжёлые перстни с янтарём и изумрудами на аристократичных пальцах женщины и поднялась. На полупрозрачную блузку натянула тонкую курточку, из мягкой теплоты сумочки достала пару кружевных перчаток. Цунаде прищурила глаза и улыбнулась.

- Хорошая работа. – Цинично как-то вышло. Мальчик в чёрном пиджаке подбежал к Цунаде помочь надеть длинное тяжелое пальто, надушенное дорогими духами, украшенное густым мехом.

- Я же мёрзну всегда, – как бы оправдываясь, произнесла Цунаде, заметив пустой взгляд Сакуры, скользящий по пальто. Та кивнула и села на холодное кожаное сидение красной BMW. Сигаретное марево, сладкие духи – тошнит. Время не тянулось – нечёткие цвета машин проносились мимо неопределёнными формами. Машина затормозила у ровного бордюра. Сакура махнула Цунаде на прощание, проводила взглядом мерцающий свет фар, разлившийся на мокром холодном асфальте. В подъезде грязно – ремонт: газеты, пол, выбеленный мазками краски, веник. Стук каблуков эхом отдавался в тёмную высоту дома. Кто бы мог подумать – своё всё потерять почти сразу. Больно. Дыхание прервалось - правда, больно – прямо в сердце кончиком ножа. Сакура прислонилась к серому металлу двери, руку на сердце и в кулак. Нервы занялись. Как бы за ними не уйти – душу отняли, а жить без души долго не получится.
Ласковый голосок два слова шепчет – Карин, слабость.
Мысли о смерти развеиваются. Карин не станет держать себя в руках – умрёт за ней. Нельзя так. Сердце плотным комочком стукнуло, и боль утихла, дыхание из приоткрытых губ вылетало спокойнее.
Дома мягко и тепло, пыльный ночничок бросает персиковый свет на махровый ковёр. Спицы тонкие, гладкие, как та иголка, что колит в сердце, протыкает. Маленькое движение, аккуратное, и уже другое. Наруто нравилось, как Сакура вяжет или плетёт. Саске улыбался, наблюдая. Это было редко. Это было приятно. Воспоминание.

Неспешное шарканье, шёпот, Цунаде прячет глаза под тёмной сеточкой, Карин хмурится, закусывает пухлую губку и краснеет болезненным румянцем. Больно-то как. Итачи останавливается, оборачивается. Сакура в ответ хмурится – надоел. Цунаде что-то шепчет ему на ухо, тот кивает и женщина уходит, стуча высокой шпилькой по треснувшей плитке.

- Подвезу тебя. – Равнодушный - смерть брата изнутри убивает. Итачи прикрывает глаза. У него ресницы длинные, женские. В длинных волосах путается ветер, рассыпаются по плечам.

- Я на метро… - неуверенно отвечает Сакура, провожая взглядом удаляющуюся фигурку Карин. В метро нельзя. Там одиночество совсем съедает – стены становятся мягкими, сердце через удар бьётся, и люди – молчаливые, равнодушные, осуждают. Им сказать хочется – жизнь проходит. В минуту перед смертью не вспомните ничего и никого – выбирать придётся.

Итачи не ушёл. Безразлично скользнул взглядом по Сакуре, а вспомнил Саске. Ветер занялся сильнее, с режущим холодом. Сакура поёжилась и тихонько пошла за Учиха.
Тяжело - идти, дышать, думать.
Надо вышить их жизни – тогда ничего не забудешь - ни детали, ни стяжка. На кружевах всё видно – все пути, две жизни: одна душа, ещё одна душа. Всё связано прозрачными нитками, тонкими, но неразрывными.

Чёрная «митсубиси» – невычурная, аккуратная, как сам Итачи. Он не говорит. Сакура робко пристёгивается ремнём, дрожит после холодной улицы, смотрит в окно – капли разбиваются, тают – ничего не видно.

- Даже не думай о смерти после этого.
Сакура нахмурилась, сжала руки в замочек и с усилием выговорила:
- Мне больше не за что держаться. У меня души нет.
- Ты любила его?
- Их. Я их любила.

И больше не слова. Аристократичная красота напоминала Саске. Похожи. Сакура закусила губу, стараясь не расплакаться. Итачи знает о жизни, знает о том, что она проходит мимо, замотанная в шелка, повязанная старой тряпкой, цепляется каблуками за мелкие камушки и легко перепрыгивает пропасти, а потом уходит - её больше не видно.

Красный свет светофора расплывается на лобовом стекле склизким пятном. Реклама мокнет под дождём, стираются буквы, появляются новые, мокнет обувь и облупленная краска зданий. Свежо и страшно. Серо и горько. Люди такие разные, а кажутся одним месивом. Раньше они нужны были, теперь – всё равно. Сакура цепляется взглядом за худую фигурку с длинными тёмно-красными волосами, каскадом спадающими на тёмную ткань пальто. Карин.

- Останови. – Хочет крикнуть, горло болит – шепчет. Итачи переводит молчаливый вопросительный взгляд с Сакуры на людей за мокрым стеклом. Кивает. Сакура хватает сумку, выбегает, и снова под дождь.

Прохожие путаются под ногами, мешают. Пустые люди, ненужные ей.

- Карин… - Та поворачивается, почти без удивления рассматривает бледное лицо, зелень блестящих глаз.
- Ты от меня отстанешь когда-нибудь?

Сакура молчит. Дождь стекает медленно, забирая последнее тепло. Прозрачные капли на сетке кружев - падают, застывают.

Карин поджимает губы, разворачивается, уходит. Слёзы комом застревают в горле – скользкие, до кашля. Карин откидывает промокшую чёлку со лба, поднимает глаза – оборачивается. Дура. Дрожит, на руки смотрит, светло-розовые волосы промокли, растрепались – ненормальная. Карин хватает Сакуру за руку, чувствует шершавые кружева, осторожно проводит большим пальцем, ощущая.
Сакура вздрогнула. За ней пришлось почти бежать, поскальзываться и чуть не падать. Карин в спешке чертыхнулась на чёрную «митсубиси», резко затормозившую перед ними на переходе.
Сакура присмотрелась – Итачи. Плевать. Не до него.

- Ко мне поедешь. Отдать тебе кое-что хочу, – зло проговорила Карин, роясь в сумочке, доставая пластиковую карточку на метро. Сакура кивнула, вытерла со лба тяжёлые дождевые капли и обе нырнули в толпу уставших людей.

***

Мне тяжело, понимаешь? Больно. Разрывается всё внутри – так что до слез, до рези под веками. Во мне есть частичка души. Может быть. Потеряю – умру.

Сакура вытерла горячие, тяжёлые слёзы, всхлипнула. Ничего не делает – только плачет и думает, мучается. Умирает.

Кофе горячий, приятный. Карин достаёт из маленького деревянного кухонного шкафчика пыльную бутылку коньяка – наливает в кофе и придвигает чашку Сакуре.

Алкоголь тёплый – мягкой ватой на нервы, бальзамом на сердце. Сакура кривит рот – горько. Карин пожимает плечами, снимает очки, протирает кухонным полотенцем.

- Я так привыкла.

Ноги замёрзли в холоде пола. Во рту по-прежнему горечь. Карин достаёт чёрную коробочку – подарочная, обтянутая бархатом. Держит в руках, рассматривает. Сакура сидит на мягкой диване, обняв колени – ожидание нервно дёргает внутри. В маленькой комнатке маленькой квартиры с ровными книжными шкафами, холодными обоями, темнотой, разлитой в холодных углах - Сакура привыкла к такому.

Салфетка – прозрачная, шершавая тонкими нитками, плотными узорами. Знакомая – укол булавкой в палец, иглой в сердце. Холод ложится на руки, сжимающие белую ткань. В этом искусстве можно что-то вечно искать.
Карин присаживается рядом, расстилает работу на коленях, приглаживает углы. Внимательно рассматривает. Сакура наклоняет голову, улыбается – еле заметно, воспоминаниям.

- Это сложно, наверное… - Срывающимся шёпотом спрашивает Карин и прячет лицо за длинной чёлкой.
- Я могу тебя научить.

Она обещает – Карин верит. Сакура приезжает около полудня после коротких часов работы – зажигает маленькую свечку в тёмно-зелёном подсвечнике из гладкого фарфора. Свет падает на зеркальные поверхности, поскальзывается и растекается неровной лужей. У Карин красивые руки, бледные пальцы, ловкие. Коклюшка тянет нитку, сползая по мягкой подушке. Сакура следит, прикрывая глаза, улыбается.
Они говорят вечерами о прошлом, обжигаются крепким кофе, выдыхают молочно-белый сигаретный дым.

Обе рисуют на сколке жизнь ровными линиями, пересечениями. В каждом переплете значимое – тихий вдох, стук сердца, улыбка, прикосновение. Карин улыбается, Сакура отводит взгляд.
Каждый узор - новый поворот в их жизни, плохо забытые омуты прошлого. Хочется верить, целуя дыханием холодное стекло, рассматривая ворох пожелтевших листьев на мокром асфальте, хочется чуть-чуть побольше жить.

Сакура находит старый шарф Наруто, проводит пальцем, сжимает в кулаке, и к сердцу – больно. Слёзы горькие. Одиночество в тени пугает.
Карин отводит взгляд, подходит ближе, обнимает – терзание делить на двоих проще, боль притупляется. Тихий вдох, Сакура прикрывает глаза, чувствуя на губах мягкие пухлые губы – горечь мешается со сладким.

Прерывистый вдох, привыкание. Карин вытирает слёзы с теплых щёк усталыми пальцами, когда Сакура почти в отчаянии кидается ей на шею. Так глупо было – терпеть.
Убиваться вместе так, чтобы боль соприкасалась, чтобы сердце трепыхнулось, как в последний раз.
Сакура уже не плачет, путается пальцами в тёмно-красных волосах, отвечая на циничный поцелуй.

Это несчастье – деление на двоих. Когда одна, мёрзнешь, а вдвоём серый свет начинает, наконец, казаться белым. Сердца бьются в унисон под тонкой белой простынёй, когда пальцы плетут из тонких светлых нитей жизнь на кружевах.

@темы: Not my, Shoujo-ai, Sakura/Karin, Fanfiction

---

Тен-Тен/Хината. Разный арт.

[Ellfella]

Узнали автора - кричим в комментарий.

Автор

+ еще 30 артов

(с) Teamgeorge1




(с) chinoyuri


(с) above_theclouds


(с) Artax89


(с) Kurapikas_Heart


(с) farli


(с) Biruchi


(с) Chasaco


(с) Yumi-chan_059


(с) megaminoeien


(с) Abaddona_Veliar


































(с) kikimu-chan


(с) 7777melis7777

@темы: Yuri, Not my, Shoujo-ai, Ten-Ten/Hinata, Fanart

---

Сакура/Хината от SLJ

[Ellfella]

+10

@темы: Yuri, Not my, Shoujo-ai, Sakura/Hinata, Fanart

---

Арт Цунадэ/Шизунэ)

[Ellfella]

+4

Tsunade x Shizune by GaaraJamiE88 on DeviantArt

Последний арт авторства gaarajamie88.

@темы: Yuri, Not my, Shoujo-ai, Tsunade/Shizune, Fanart

---

Непонятки)

[Ellfella]

Название: Непонятки
Автор: Ellfella
Бета: Nnatta
Фэндом: Naruto
Дисклеймер: Kishimoto
Пейринги: разные
Рейтинг: PG-13
Жанр: от джена и ангста до юмора и стеба
Размер: цикл драбблов
Предупреждения: AU относительно манги, фемслэш, в отдельных случаях возможен кросстайм и ООС
Размещение: с этой шапкой и высланной мне ссылкой
Саммари: зарисовки по редким юрийным пейрингам

Шихо/Темари
Шифровальщица
Она любит его.
Хмурая женщина с лицом, покрытым морщинами; она старше меня на самостоятельную, «взрослую» жизнь, и выглядит она старше, чем кажется, хотя в душе не хочет взрослеть; шифровальщица. Ее жизнь растекается паутинкой по незримым проводам, а мне хочется снять с нее очки и… поделиться теплом. Не для себя – для нее.
Потому что – я знаю – даже ей бывает одиноко.
Она любит его. Или считает, будто любит – неплохой повод для того, чтобы познакомиться с ней ближе, узнать ее такой, какая она есть. Мрачной, старой, гениальной до безумия; дар ее силы – проклятие для женщины... Да и для мужчины тоже.
Мне спасать ее не хочется, и вести к свету – не хочется. Не мне ее лечить; могу только тепла немного дать. И все.
А она поправляет очки; она предлагает поиграть, и я охотно введусь на это.
Вместе с ней я задерживаюсь в архиве, составляя особый код; наши шифры путаются, и я понимаю, что ближе быть невозможно – только я смогу выдержать ее мрак, скрытый за ярким светом ее таланта.
Шифровальщица.
Между нами – разница в семь лет, и, как две женщины, мы – идеальные отражения друг друга.
Она говорит мне, что любит его. А потом добавляет: «Так же, как и ты».
В ответ я думаю, что люблю ее.
Так же, как она – его?
Нет, сильнее.

Мито|Кусина
Сосуд
- Прежде чем поместить зверя, мы должны наполнить сосуд любовью. Сделай это – и даже дзинтюрики сможет жить счастливо.
Она знала, о чем говорила, бабушка Мито. В ней самой любви было пополам с силой; и она не всегда носила кимоно.
Был и доспех – надежный, неженский.
Когда Кусина плакала на коленях у Мито, ей казалось, что она видит этот доспех. Что, постарев, бабушка только стала сильнее.
Эта необъяснимая сила, надежная, как корни старого дерева, внушала спокойствие.
Кусине не удалось наполнить себя любовью. Кусина была вредной девчонкой, доставлявшей кучу неприятностей, и ей казалось, что бабушка Мито ее за это ненавидит.
Так это было или нет, Кусина никогда не узнала.
Когда Девятихвостый обрел новую носительницу, бабушка Мито умерла.
И казалось, что никто этого даже не заметил.
Очень долго Кусина считала такое отношение вопиющей несправедливостью и не могла смириться с законами Конохи, которые вынудили бабушку, а потом и саму Кусину принять на себя тяжкое бремя.
Никто из них не просил об этом, не хотел быть сосудом для чужой злобной воли.
Никто из них не хотел умирать.
Позже, на девятом месяце беременности, Кусина поняла.
Каждый человек – сосуд.
Но только от него зависит, чем он себя наполнит.

Карура/Кусина
Стойкие цветы
- В тебе слишком много нерастраченной любви, - сказала Кусина, когда Карура пришла навестить ее и на пятый день. – Тебе что, делать больше нечего?
Миссия в Суну казалась простой, поэтому на нее рискнули отправить дзинтюрики. Естественно, в компании Желтой Молнии Конохи; в последнее время эти двое вообще практически не расставались.
Да и потом, кто мог лучше оказать помощь соседней деревне, укрепив дипломатические отношения двух стран?
Начало миссии выдалось веселым. Кусина и Минато давно мечтали выбраться куда-нибудь вместе. Наличие проводника их немало не смущало – им было нечего скрывать. Об их отношениях, длительных, но все еще платонических, только ленивый не знал.
Когда они уже подходили к Суне, произошло непредвиденное. Неизвестно, кто призвал гигантских песчаных червей, но эти твари оказались не по зубам даже дзинтюрики. Кусину смяло, сдавило плотными кольцами – а потом отшвырнуло в сторону.
Очнулась она уже в больнице Суны. Тогда-то и узнала, что Минато с проводником пропали без вести.
Первым порывом Кусины было немедленно отправиться на поиски Желтой Молнии; врачи удержали. Сказали – подожди, тебе надо восстановиться, раны, которые ты получила, серьезны даже для дзинтюрики.
Пришлось остаться.
Соблюдая постельный режим и глядя на стойкие желтоватые цветы в вазе – одни из немногих, произраставших в Суне вне теплиц, – Кусина день за днем повторяла: он жив, жив, жив. Я знаю, что жив. Он справится и без моей помощи.
У Каруры, девушки, приносившей Кусине пустынные цветы, волосы были такими же желтовато-бесцветными; но стойкой она не казалась.
- Почему ты приходишь ко мне? – спросила Кусина на пятый день, глядя, как Карура хлопочет вокруг нее, меняя цветы в простой вазе и выкладывая гостинцы на прикроватную тумбочку. – Ты даже не медик. Неужели тебе больше некому уделять внимание?
- Почему же, есть кому, - Карура казалась Кусине не просто бледной – выцветшей; не просто худощавой – субтильной. Не приспособленной к жизни. – Но тебе сейчас нужна чья-то забота. Ты должна окрепнуть, - улыбнулась бесцветной улыбкой, - а не утекать, как песок сквозь пальцы. Дождись его.
Подошла к Кусине, на мгновение сжала ее руку, лежавшую поверх одеяла.
Вышла, оставив дзинтюрики Конохи в одиночестве.
Кусина не провожала Каруру взглядом. Она смотрела на принесенные цветы – не то желтые, не то лишенные цвета – и думала, что у Каруры и Минато все-таки есть что-то общее.

Цунадэ/Тие
Любовницы
- Мы враги, - напомнила Тие.
Цунадэ хмыкнула:
- Знаю. Не передумала еще?
Тие прищурилась:
- Обижаешь, Цунадэ-химе.
- Тогда раздевайся, - предложила Цунадэ, стягивая пропитанную потом рубашку. Небрежно швырнула ее на пол. Эластичных бинтов на груди Цунадэ не было, несмотря на как минимум третий размер; зато были синяки. Следы чужих прикосновений – будто удары.
- Мы враги, - повторила Тие, снимая жилет и оставаясь в сетчатой водолазке. – Мы...
У нее дрожали руки.
- Давай помогу, - сжалилась Цунадэ. Тие знала, что у Сендзю это не первый раз. И даже не первый раз с женщиной. Девушки, владеющие медицинскими техниками, обычно потрясающие любовницы, потому что в совершенстве изучили реакции собственного тела и научились их контролировать; Тие не раз слышала об этом, но получила суровое сунийское воспитание и никогда не...
- Я сама, - отшатнулась от подошедшей Цунадэ, будто от огня.
Та только плечами пожала:
- Как знаешь.
***
Много лет спустя, уже будучи старейшиной Суны, Тие встретит молодую девушку с розовыми волосами и знакомым огнем в зеленых глазах. Девушка доверится ей, а Тие готова будет отдать за нее жизнь...
Как когда-то – за Цунадэ-химе, ненавидимую со всей страстью брошенной любовницы.

Тен-Тен/Цунадэ
Ловушка
Она была из тех, кто пять лет подряд пьет зеленый чай одной и той же торговой марки и позволяет ему перестаиваться, чтобы потом с наслаждением глотать холодное, горькое.
В ее комнате таял шоколад и никогда не припадали пылью книги; она не носила лифчиков и частенько засыпала прямо за столом.
Она уже не пыталась навести порядок в окружавшем ее мире лежалых вещей, осознав тщету этого действа.
За год в ее доме ничего не изменилось. Разве что книг стало больше. Практическая медицина, высшая экономика – Тен-Тен всегда становилось не по себе, когда она видела этот бумажный склад. Сама бы она давно утонула в таком количестве книг, но Цунадэ-сама...
Цунадэ была другой.
При всей ее силе – еще и правитель, не полагающийся всецело на советников, и медик высшего класса; куда до нее Тен-Тен.
Тен-Тен не желала мириться с этим. Тренировалась до упаду, до стертой кожи на пальцах... и обострившихся линий на ладонях.
Никому не дано изменить свою судьбу, никто не может сравниться с гением; спустя несколько лет после того, как ее товарищи по команде убедились в ложности этих утверждений, Тен-Тен попалась в ту же ловушку.
На миссии она брала с собой свиток, с помощью которого призывала оружие. На тренировки – сумку для кунаев.
В этой сумке жили ее мысли. Тен-Тен пропускала их сквозь пальцы – пустые, пустые – и находила красоту там, где раньше ее не замечала.
Издали завидев Цунадэ-сама, Тен-Тен кланялась – как любой синоби Конохи.
Почувствовав на своем плече тяжелую руку и совсем рядом увидев яркие губы – цепенела. Как любой влюбленный человек, оказавшийся рядом с объектом своего поклонения.
Несколькими часами позже, сидя рядом со спящей Цунадэ-сама, придерживала одеяло на собственной почти плоской груди и перебирала золотые волосы, рассыпавшиеся по подушке. Гнала мысли о том, что она – всего лишь мимолетное увлечение Хокаге, только чудом растянувшееся на целый год. Вспоминала каждую секунду недавней близости, стирала мечтательную улыбку с лица, мешала себе быть счастливой. Знала, что завтра снова попытается прыгнуть выше собственной головы – как любой синоби, пытающийся стать достойным своей любви...
...И засыпала, вдыхая душный аромат чужих благовоний.

Шизунэ/Куренай, Цунадэ/Шизунэ
Таинство
- Таинство – другой человек, - глубокомысленно заметила Шизунэ, заглядывая Куренай в вырез. Та опасливо отодвинулась:
- По-моему, тебе хватит.
- Ну нет! – воспротивилась Шизунэ. – Все равно я никогда не выйду замуж... так почему бы мне не посвятить тебя в некое восхитительное таинство, мм?
- Ты проспись сначала, - посоветовала Куренай. – Глядишь, проснешься и постигнешь еще более высокое таинство. Например, что Цунадэ-сама любит в тебе тебя, а не племянницу Дана-самы.
- Но я же и есть его пельменница... то есть, племянница... – у Шизунэ заплетался язык. – А ты красивааая...
Когда Цунадэ явилась в кабак, дабы выудить оттуда беглую помощницу, то нашла ту сидевшей на коленях у Юухи Куренай. Причем Шизунэ порывалась чмокнуть Куренай в губы, но ты вежливо выворачивалась, и слюнявые поцелуи приходились то в бровь, то в подбородок, а то и вовсе куда-то в область декольте.
Посетители кабака с интересом наблюдали за разворачивающимся действом. Как назло, Шизунэ тут не знали и благодаря ее кимоно-унисекс в сочетании с грудью первого размера приняли за парня, притом весьма симпатичного. Местные кумушки, которых неведомо как занесло в питейное заведение, уже оживленно обсуждали, под каким соусом преподнести Асуме весть об измене его дражайшей Куренай.
- С таким бы я тоже изменила, - пустилась в откровения одна из них. – Даром что пьяный... Все равно видно – мужик справный. А волосы какие... гладкие, блестящие. Чистый шелк!
Цунадэ только зубами скрипела, слушая, как расхваливают качества ее помощницы.
- Открой мне свое таинство! – победно провозгласила Шизунэ, наконец дотягиваясь до губ Куренай.
- Сейчас я тебе открою, - пообещала возникшая рядом Цунадэ, - дорогу в рай.
- Ееек! Цунадэ-сама!! – глаза Шизунэ предприняли попытку закатиться, но Цунадэ воспрепятствовала этому, хватая непутевую помощницу за шкирку и перебрасывая ее через плечо.
- Пятьсот документов, и, пока не составишь все – из кабинета не выйдешь! – пригрозила Хокаге, пинком ноги отправляя в полет ближайший стол. – А вы чего вытаращились?! Пьяной хрюшки, что ли, никогда не видели?!
В кабаке стало очень тихо.
- Чтобы я ни о каких «изменах Куренай» не слышала! – пригрозила Цунадэ, срывая с петель дверь в кабак и победно шествуя по ней с икающим трофеем на плече.
О предполагаемой измене Куренай слухов действительно не разошлось.
А вот о тайном любовнике Пятой, которого она вылавливает по кабакам и бережет как зеницу ока – с избытком.
- Неужели так сложно понять, какого я пола?! – через пару дней, разобравшись с бумажными завалами, сокрушалась недовольная Шизунэ.
- Для этого надо раскрыть твое таинство, - едко заметила Цунадэ, невесть как оказавшаяся рядом с помощницей. Накрашенный ноготь Пятой упирался в скрытую одеждой грудь Шизунэ.
«Прощай, Юухи Куренай, единственная, кто проявил ко мне сострадание», - обреченно подумала Шизунэ... и начала раздеваться.
Она догадывалась, что после «таинства» Цунадэ-самы как минимум два дня будет неработоспособна.

Анко/Шизунэ
The fear is gone
Люди не знают, что такое настоящее безумие, неприкрытое. Знали бы – никогда не стали бы к нему стремиться.
Потому что в безумии нет того, ради чего мы все живем... того, что мы ищем.
Безумие – в любом случае бегство.
Шизунэ знает.
Люди не знают, что такое смерть и как это выглядит на хирургическом столе. Знали бы – не старались бы так отчаянно оборвать собственную жизнь.
Возможно, после смерти будет новый путь – но разве можно сходить со старого, так и не придя к цели? Это тоже бегство. Особенно если учесть, что смерть ждет каждого, ведь все люди – в чем-то живые трупы, нашпигованные разлагающимися потрохами.
Шизунэ знает.
И только когда Анко, ухмыляясь своей я-люблю-кровь-и-сладости усмешкой, протягивает Шизунэ чай и палочку данго, ей становится немного легче.

Кин/Сакура, Ино/Сакура
Решение Кин
- Такие холеные волосы... Ишь, красавица! Лучше бы тренировалась! – выплюнула Кин, продолжая в чисто бабской манере тягать Сакуру за волосы.
- Кто бы... говорил, - пробормотала Харуно, краем глаза кося на шикарные волосы Кин.
Цучи покрылась соблазнительным румянцем.
- Да я, это... так... – совсем смутилась она, выпуская волосы Сакуры.
- Кин?! Ты что, надумала нас предать?! – вознегодовал заприметивший это Заку.
- Да вы первые начали! – возмутилась Кин. – Сами же сказали, что мою жизнь ни в грош не ставите... получайте теперь!
- Э... ну... а... хррр... – захрипел Заку, вцепившись в пронзенную сенбоном глотку.
- Полежит – очухается, - утешила Кин Сакуру, с ужасом взиравшую на это хладнокровное «убийство». – Эй, Досу! Отдавай свиток!
- Фиг тебе, а не свиток, - сообщил мумиеобразный звуковик и приготовился применить какую-нибудь особо разрушительную технику... но два куная Сакуры сбили его с толку, а дождь из сенбонов Кин завершил картину.
- Вот так, - удовлетворенно объявила Цучи, - мы поставили их на место.
- Кого? – несмело поинтересовалась Сакура, тщетно пытаясь привести в порядок взъерошенную шевелюру.
- Да лежебок этих, - Кин ткнула пальцем сначала в прикорнувших Заку и Досу, а потом в Саске, Наруто и Ли.
- Э... не обижай Саске-куна! – нахмурилась Сакура.
- Что же он тебя не защитил? – прищурилась Кин. – Не встал, пылая яростью, и не спросил: «Сакура, кто это сделал?!»
- Ну ты ж тут так некстати влезла, - справедливо заметила Сакура. – И даже не предоставила ему шанса проявить себя.
- Держи, - Кин перебросила Сакуре свиток. – Это тебе... и лежебокам твоим, так и быть.
- Почему ты это делаешь? – Сакура недоверчиво покосилась на столь желанный предмет в собственных ладонях. – Ты же так... не пройдешь экзамен.
- Пройду, - беззаботно махнула рукой Кин. – Распихаю своих лежачих, вместе у кого-нибудь свитки позаимствуем. К счастью, мои сенбоны заряжены дзюцу, изменяющим память, так что о моих выбрыках эти лентяи не вспомнят. Придумают себе что-нибудь другое... наверное.
- Я так не могу, - Сакура прижала свиток к груди, покачала головой. – Что ты хочешь взамен?
- Если ты настаиваешь... – Кин облизнула губы и в следующую секунду уже целовала Сакуру.
Волосы на макушке Харуно встали дыбом.
- Вы этого не видели, - зашипела Ино в кустах, для верности отвешивая Тедзи и Шикамару такие удары, что потерей памяти тут наверняка не ограничилось.
«Сакура... как же так, - мысленно сокрушалась блондинка. – Твой первый поцелуй достался не мне, а какой-то разбойничьей девке?!!»
Отвлекшись на свои страдания, Ино не сразу заметила, что Кин давно ушла, а Сакура с совершенно сумасшедшим видом кромсает собственную шевелюру кунаем.
- Сакура! Комбинация Ино-Шика-Те! – привычно выкрикнула блондинка, выскакивая на помощь подруге. «Шика» и «Те» вместе с ней, впрочем, не выскочили, так как стараниями Ино пребывали в травмированном состоянии.
- Если длинные волосы привлекают ко мне внимание других девушек, я избавлюсь от них! – со слезами сообщила Сакура. Уронила кунай, бросилась обнимать Саске, от которого исходил отчетливый лиловатый дымок: – Я гетеросексуалка!!!
- Сакура?.. – Саске, было, приоткрыл один глаз, но тут же получил рукояткой куная в лоб от Ино.
- Тебе все это снится, - с милой улыбкой уведомила она и потянулась обнять ничего не заметившую Сакуру: – Хочешь, я подравняю тебе волосы, толстолобая? Хорош тут этого... Саске-куна обнимать.
«Не в волосах дело, глупая ты «гетеросексуалка»...

Кин/Сакура
Ножницы
- Зуб за зуб, прическу за прическу! – провозгласила Сакура, показательно щелкая ножницами перед носом изловленной Кин. – Кажется, это ты говорила, что я слишком забочусь о своей внешности?..
Для того, чтобы избавить Кин от необходимости уделять много внимания ее собственным волосам, Сакуре понадобилось всего несколько движений ножницами.
Кин так долго ревела по обрезанным волосам, что даже на встречу с Заку не пришла, и Орочимару пришлось использовать для техники воскрешения другое тело.
Чуть позже, узнав о такой услуге, как отращивание волос, Кин потратила все свои сбережения на салон красоты и... ножницы.
Она собиралась подравнять ненавистной противнице остатки волос.

Ино/Куренай
Ассоциации
Куренай была по степени лохматости похожа на Саске и на Сакуру с длинными волосами одновременно.
Ино была похожа на Асуму, как его ученица, возможно, не самая лучшая и любимая, зато уж точно знающая, что у него на сердце.
После первой встречи Ино и Куренай долго думали, что они нашли друг в друге, а потому выявить цепочку ассоциаций не составило особого труда.
После второй встречи обе задумались о том, могут ли разница в возрасте и идентичность пола быть серьезными препятствиями для длительных отношений.
Во время третьей убедились, что препятствий не существует в принципе.
А дальше они не считали.

@темы: Yuri, Other pairings, Ino/Sakura, Shoujo-ai, Tsunade/Shizune, Kurenai/Shizune, Shiho/Temari, Karura/Kushina, Anko/Shizune, Ino/Kurenai, Ten-Ten/Tsunade, Kin/Sakura, Tsunade/Chiyo, My, Fanfiction

---

[Murakumo]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Конан/Сакура: подборка арта ^__^

[Иитари]

Местами пре-рейтинг ^__^

+ 30

(c) KittyChrissy


(c) kinotsune






(c) KittyChrissy


(c) SiEG-RiOT


(c) Zetty-chan


(c) suigetsuei


(c) aidavskonan


(c) KittyChrissy


(c) summend


(c) Zetty-chan


(c) Mutsumi399


(c) KittyChrissy


(c) miss goodness


(c) KittyChrissy


(c) InsanePleasure


(c) alena-sempai


(c) Flokuro Arcturus


(c) Wee Niss


(c) StaTiC ImAGes


(c) Wee Niss


(c) rakerumcr


(c) daniellas wife


(c) Wee Niss


(c) kinotsune


(c) aidavskonan


(c) KittyChrissy

@темы: Yuri, Not my, Shoujo-ai, Konan/Sakura, Fanart

---

Дай себя сорвать.

[Ellfella]

Название: Дай себя сорвать.
Автор: Ellfella
Бета: Nnatta
Фэндом: Naruto
Дисклеймер: Kishimoto
Пейринг: Sakura/Kurenai
Рейтинг: PG-13
Жанр: angst, romance
Размер: mini
Предупреждения: фемслэш, возможен ООС
Размещение: с этой шапкой и высланной мне ссылкой
Саммари: Все не так просто, как кажется на первый взгляд.
От автора: Что найдете – то ваше.

- Разделимся, - бросил Недзи. Как дзенин, он возглавлял их маленькую группу, целью которой было найти пропавшую на миссии Юухи Куренай.
Киба с Акамару и Сакура без лишних слов направились в разные стороны; по лицу Инузуки было видно, что он не на шутку переживает за наставницу. Сакура знала: не будь Хината и Сино на миссии, они бы тоже присоединились к поискам. Более того, помощь самой Харуно и Недзи команде номер восемь не понадобилась бы. Специалисты по поиску, они наверняка нашли бы Куренай в рекордно короткие сроки.
«Да еще и Асума-сенсэй так невовремя отбыл в соседнюю страну», - ни на миг не прекращая движение, подумала Сакура. Они с Ино уже три года как догадались, что Куренай-сан и Асума-сенсэй встречаются. Было бы странно, не догадайся они – сенсэй так выразительно краснел...
Сакура вздохнула... и будто превратилась в статую, обеими руками упершись в древесный ствол.
Кажется, она нашла Юухи Куренай.
***
Разобраться с вражескими синоби ничего не стоило. В гневе Сакура совершенно себя не контролировала и выкладывалась на полную, применяя все знания, полученные от Цунадэ-сенсэй.
А гнев пришел сразу же – стоило увидеть, что произошло с Куренай.
Спрыгнуть с дерева, нанести несколько точных ударов, заряженных чакрой – что может быть проще? Эти синоби явно стали чуунинами недавно, как сама Сакура, но их не обучала легендарная Цунадэ-химе.
«Они использовали сонный газ. Только поэтому им удалось застать Куренай врасплох», - подумала Сакура. Беглый обыск дал ожидаемые результаты – у одного из поверженных врагов обнаружились шары с сонным газом.
Теперь предстояло самое сложное и ответственное задание. То, к чему Сакура пыталась подготовиться за краткие секунды обыска.
Оказание первой помощи Юухи Куренай... на которую Сакура до сих пор не решалась взглянуть.
***
Большую часть времени она спала. И это было хорошо – она почти ничего не помнила. Боль – была. Пронзительная, раздирающая; не смертельная, но оттого не менее унизительная.
И было еще что-то – потом. Что-то, что вышибло весь воздух из легких и заставило ее кричать даже сквозь сон.
Не боль – вспышка, сменившаяся непрерывным кошмаром, и мысль: «Это... все. Никогда больше... не смогу ходить».
Раздробленные кости; мясное месиво. Бывает и такое оружие... орудие пытки. «Хуже было бы, находись на нем взрывная печать, а так – повезло».
Это были уже не ее собственные мысли – обрывки чужих разговоров, складывающиеся в одно фантастически завершенное и невероятное до тошноты целое.
А проснулась она потому, что тягостное ощущение, бывшее болью, неожиданно ослабло, повинуясь зеленоватому свету чьей-то исцеляющей чакры.
Куренай с трудом подняла веки и увидела отблеск этого света в больших, чуть раскосых глазах. Сосредоточенное лицо, уверенный взгляд, не по-девичьи сильные теплые руки. Их прикосновение снимает боль...
- Сакура?
Взгляд светло-зеленых глаз смягчился:
- Куренай-сан.
***
- Она поправится. Я позабочусь об этом, - сказала Сакура, выйдя из операционной, рядом с которой дожидались Киба и Недзи. – Асума-сенсэй еще не вернулся?
- Нет, и Хината с Сино на миссии, - ответил Киба.
- Вернется – сообщишь, - Асума-сенсэй заботил Сакуру не в пример сильнее. Допустил... не защитил. – Ей понадобится его поддержка.
- Она будет ходить? – спросил Недзи. Обладая бьякуганом, он давно понял, что к чему. Его голос звучал чуть холоднее, чем обычно – как всегда, когда дело касалось кого-то, тесно связанного с Хинатой. Бедняга обожал свою сестру почти так же отчаянно, как она обожала Наруто. Сакуре было заранее жаль обоих Хьюг. В том, что за время путешествия с Дзирайей-сама Наруто не поумнеет, Сакура была уверена – как и в его возвращении в Коноху.
Впрочем, сейчас Харуно было не до этого.
- Не знаю, - со вздохом призналась Сакура. – Ни Цунадэ-сама, ни Шизунэ-сан сейчас нет в Конохе. Я сделаю все, что от меня зависит... и да поможет мне Воля Огня.
Недзи кивнул:
- Полагаемся на тебя.
***
- Здравствуйте, - сказала Сакура, снимая обувь и оставляя ее в прихожей.
- Добро пожаловать, - отозвалась Куренай из комнаты. Встать с постели она не могла, но в больнице оставаться не пожелала. Вот уже две недели Куренай находилась у себя дома. Медсестры приходили к ней по расписанию. Ближе к вечеру наведывалась освободившаяся от тренировок Сакура, чтобы проверить состояние пациентки и провести лечебные процедуры с применением чакры.
На самом деле большую часть времени, проведенного вместе, они просто говорили. Иногда такие разговоры затягивались до поздней ночи, и постепенно Сакура привыкла оставаться у Куренай до утра. В квартире пациентки была всего одна кровать, но сон на полу Сакуру не смущал.
В отличие от моментов, когда Куренай начинала говорить во сне. Она не плакала, не кричала, но у Сакуры почему-то сжималось сердце. Хотелось разбудить... или обнять во сне, как беспомощную маленькую девочку.
Сакуру никто не обнимал, когда ей снились кошмары. А Куренай...
Эту женщину сломали, но она не сдалась – вот что видела Сакура.
- Асума-сан вернулся, - сообщила Сакура, помыв руки и пройдя в комнату. – Он... он уже был здесь?
- Да, - с тихой улыбкой отозвалась Куренай. Убрала книгу, которую читала до прихода Сакуры. Харуно проследила за взглядом Куренай и увидела новый букет в «гостевой» вазе. Шикарный, нечего сказать. Асума-сенсэй не поскупился; когда твоя девушка больна...
Как она может оставаться такой сильной? Такой... умиротворенной? Даже больше, чем раньше. И это при том, что, скорее всего, никогда не встанет на ноги...
Нет. Встанет. Иначе нет смысла оставаться медиком.
- И что? – Сакура не удержалась от глупого вопроса. Обычное спокойствие, которое она чувствовала в обществе Куренай, приказало долго жить; его подтачивал изнутри коварный червячок сомнения.
Сакуре было неспокойно. И вовсе не из-за отсутствия веры в собственные медицинские способности.
Куренай покачала головой. Заглянула Сакуре в глаза – доброжелательный взгляд, пугающая откровенность.
- Знаешь... я ведь его звала. Тогда. А пришла – ты.
Сакура закусила губу. В первый раз за все эти дни Куренай заговорила о случившемся...
И Сакура была рада ее словам.
***
- «Энциклопедия цветов», - прочитала Куренай.
- Это... Хината передала, - сказала Сакура. – Она ведь к вам сама не заходит?..
- Только с Кибой и Сино, - подтвердила Куренай.
- А ведь миссии у нее реже, чем у них, - пробормотала Сакура.
- Стесняется, - объяснила Куренай. – Ей меня очень жалко, и она старается этого не показывать.
Сакура сжала зубы.
- И потом... у Хинаты свои проблемы, - добавила Куренай. – Наруто скоро должен вернуться... Первая любовь всегда доставляет больше всего хлопот. У тебя ведь тоже было так?..
- У меня не было любви, - отозвалась Сакура, пожалуй, излишне резко. – Только узы... с которыми надо что-то делать.
Куренай на мгновение прикрыла глаза, и Сакура в который раз удивилась, какими беззащитными кажутся ее веки без привычных фиолетовых теней.
- Сакура... я давно хотела спросить, - начала женщина. Взяла переданную Хинатой книгу, неторопливо открыла ее на случайной странице. Показала Сакуре. – Ты приходишь ко мне каждый день. Проводишь все эти процедуры, которые не приносят должного результата. Ты взвалила на себя непосильную ношу... зачем?
Сакура молчала.
- Жизнь синоби подобна лепесткам отцветающей сакуры – ее может оборвать легчайшее дуновение ветра, - продолжила Куренай, накрывая ладонью изображенный в энциклопедии розовый цветок. – Но есть много цветов, которые и не начинали цвести. Им тоже требуется уход. Так зачем ты пытаешься вдохнуть жизнь в увядающий цветок?
В голосе Куренай не слышалось и намека на отчаяние – только интерес. Если она и была цветком, то сорвать ее, сломав обманчиво тонкий стебель, не удалось даже обрушившемуся несчастью.
- Потому что вы не уйдете от меня... Куренай-сан, - сказала Сакура прежде, чем успела подумать. Ее взгляд упал на загипсованное тело Куренай, и Харуно невольно поднесла руку ко рту, порываясь остановить вырвавшиеся слова.
А Куренай со странным выражением лица протянула к ней непострадавшие руки:
- Иди сюда.
И Сакура узнала, что бывают объятия, теплее материнских.
***
«Я не хочу потерять ее.
Я уже потеряла – всех.
Те, к кому я сильнее всего была привязана, ушли от меня, и я не смогла их остановить, потому что была пуста; в душе – черная дыра, и так отчаянно нуждаешься в ком-то, кто мог бы заполнить эту бессмысленную пустоту.
От тех, кто был привязан ко мне, я ушла сама. Я не могла заполнить их пустоту; я думала только о себе.
Она – другая.
Она не боится отдавать.
Беспомощная, бессильная, слабая – по чужой вине. Скоро можно будет снять гипс, но... но...
Где же вы, Цунадэ-сенсэй, вы мне так нужны... Куда вы ушли? Вы ведь Хокаге, вы не можете... бросить...
А она – она не бросит. Она заботится обо всех цветах; капризные розы, яркие маки, нежные хризантемы...
Дикие цветы не нуждаются в заботе, но даже им не выжить без солнечного тепла. Даже они хотят... света.
Я не хочу потерять ее».
***
Цунадэ казалась счастливой. По-настоящему. Похоже, их с Шизунэ загадочная миссия была успешной.
После осмотра Куренай счастья у Пятой заметно поубавилось. Выйдя из квартиры пациентки, Цунадэ тут же приперла ожидавшую Сакуру к стенке:
- Что ты с ней сделала?!
- Я… - растерялась Сакура.
- Ты! – передразнила Цунадэ. – Больше ненужный гипс, подделанная медицинская карта, твоя чакра, парализующая ее ноги… Это приравнивается к преступлению, Сакура.
- Но, учитель, я… - Сакура пребывала в замешательстве.
- Ты талантлива, - признала Цунадэ. – Неудивительно, что другие медики не распознали твой трюк… особенно если учесть, что ты неплохо владеешь гендзюцу. Но я уже не первый год живу на свете, и я отлично вижу – эта женщина полностью здорова! Судя по изначальным данным, она и впрямь была тяжело ранена. Но ты ее исцелила. Ты сделала то, что даже мне вряд ли удалось бы – вернула ей возможность ходить… чтобы тут же скрыть это своей собственной чакрой. Зачем?!
Сакура смотрела в пол и даже не вздрогнула, когда кулак Цунадэ врезался в стену рядом с ее головой. По стене пошла паутина трещин, и Сакуре вдруг показалось, что такие же трещины вспарывают ее сознание – ровно, методично, будто хирургическим скальпелем.

- У тебя очень хорошие волосы, - говорит молодая девушка-дзенин, только что защитившая излишне самоуверенную большелобую девчонку от группы враждебно настроенных подростков. – Вот… держи. И больше так не рискуй.
А потом она уходит, и Сакура растерянно смотрит на алый цветок в своих руках – подарок красноглазой незнакомки.

- Асума-сенсэй встречается с Куренай-сан, - хихикает Ино. – В последнее время он та-а-ак часто покупает у нас цветы! Особенно маки – наверное, она их любит…
В сознании Сакуры что-то с сухим щелчком сдвигается – маки...

- Расскажи о своей команде, Куренай, - просит Асума после второго тура первого для Сакуры чуунин-экзамена, и Харуно будто впервые видит, к кому он обращается.
На этот раз на ней нет дзенинского жилета, но глаза – все те же. И голос.

- Только месяц? – приподнимает брови Недзи. – Но для чего все это?
- Иначе я не могу быть с ней, - Сакура смотрит на него умоляющим взглядом. – Если Цунадэ-сама вернется раньше – не говори.
- Куренай-сан – не твоя игрушка, - лицо Недзи каменеет. – Она сделала свой выбор. Ты должна уважать его.
- Я… уважаю, - соглашается Сакура. – Но… Только на этот месяц.
- Твой обман может раскрыться в любую секунду. Я не единственный Хьюга Конохи.
- Но единственный, кто использовал бьякуган, когда навещал ее. Хинате это в голову не пришло, - парирует Сакура, заметив, как Недзи невольно вздрогнул от произнесенного имени.
- Ты рискуешь. Не только собой, но и ею. И все ради… прихоти, - последнее слово он почти выплевывает.
- Порой, - Сакура не отводит взгляд от его лица, - мы готовы убить тех, кого любим. Собственноручно сорвать цветы их жизни. Но вовсе не из прихоти. Причиной тому – безысходность.
- Ты ошибаешься, - говорит один из самых сильных молодых синоби Конохи, и в его голосе Сакура слышит намек на неуверенность, и говорит, в поисках понимания жадно вглядываясь в измененные геномом глаза:
- Всего лишь месяц. Потом я позволю ей уйти – ведь все уходят. Все.
По взгляду Недзи Сакура видит – он понимает.

- Жизнь синоби подобна лепесткам отцветающей сакуры, - говорит Куренай, раскрыв на нужной странице «Энциклопедию цветов». – Их способно оборвать малейшее дуновение ветра, но ведь это лучше, чем засушенные цветы, в которых никогда не будет жизни.
Встретив взгляд красных глаз, Сакура понимает: она раскрыта.
- Зачем? – немного печально спрашивает Куренай, и Харуно запоздало вспоминает, что ее пациентка – мастер иллюзий. Простенькие манипуляции Сакуры в сочетании с парализующей чакрой могли обмануть ее… но ненадолго. – Почему ты так стремишься удержать меня?
- Потому что… - Сакура сама не слышит своих слов; зато их слышит Куренай.
Она смотрит на Сакуру – долго, с нечитаемым выражением лица.
Она протягивает руки:
- Иди сюда.
Утром Сакура накладывает новый гипс; сонный газ – безотказное средство, Куренай спит и на этот раз. Сакура смотрит на нее, безмятежно спящую; Сакура знает – это конец.
Когда-то Цунадэ-сенсэй рассказывала ей о запретной и чрезвычайно опасной технике, которая стирает из памяти человека определенные воспоминания. Конечно, освоить такую технику, да еще и применить ее целых два раза, пятнадцатилетней куноити не по силам. Никто в этом и не сомневается.
Иначе Сакура давно применила бы ее к Саске-куну…

Весть о возвращении наставницы достигнет ушей Сакуры всего парой часов позже; Харуно будет искренне рада снова видеть Цунадэ и первым делом попросит ее осмотреть Куренай-сан. Сакура не на шутку встревожена состоянием своей пациентки; может, хотя бы Цунадэ-сенсэй…

Трещины, которыми, было, пошло сознание Сакуры, будто кто-то замазал цементом; Харуно бессмысленно посмотрела на пострадавшую стену. Моргнув, перевела недоумевающий взгляд на наставницу:
- Цунадэ-сенсэй?.. Вы что-то сказали?..
- Не может быть, - ахнула Цунадэ, внимательнее вглядываясь в ученицу. Она сразу поняла, что Сакура не притворяется. – Но ведь эта техника…
Сакура нахмурилась; что-то ускользало от нее. Какая-то мысль… или воспоминание…
- Я… сделала что-то не так? – спросила она, пристально глядя на Пятую. – Я подвела вас?! Не молчите, Цунадэ-сенсэй! Если я в чем-то виновата, то приму любое наказание!
Кулаки Цунадэ разжались. Она расстроенно покачала головой:
- Ты уже наказана.
И ушла, оставив недоумевающую Сакуру в одиночестве.
***
Никто даже не сомневался, что Цунадэ-сама способна творить чудеса в области медицины. Поговаривали, будто державшая всех в страхе «могильная лихорадка» была побеждена только благодаря ее усилиям. На фоне этого чудесное исцеление Юухи Куренай выглядело вполне закономерно.
Выздоровление Куренай отмечали всей компанией. Асума трогательно поддерживал «коллегу» под локоть и поминутно шикал на вездесущего Гая, который, по мнению Сарутоби, производил слишком много шума. Команда Куренай ни на шаг не отходила от своей наставницы, Недзи с товарищами сидел неподалеку и под благовидным предлогом контроля состояния Куренай смотрел на нее, не отрываясь. Вернее, смотрел он на Хинату, но кто там разберет.
Митараси Анко проявляла невиданную щедрость, выказывая готовность поделиться с выздоровевшей подругой своими данго. Какаси-сенсэй пялился в любимую книжку. Ино о чем-то шепталась с Шикамару. Тёдзи, похоже, собирался в одиночку опустошить праздничный стол…
Словом, всем было весело.
Сакура чувствовала себя чужой здесь. В конце концов, она-то ничем не смогла помочь Куренай-сан. Если бы не Цунадэ-сенсэй…
Когда прошло достаточно времени, чтобы можно было удалиться, не нарушая правил приличия, Сакура попрощалась со всеми и ушла с праздника. Прогулочным шагом пересекая улицы вечерней Конохи, Сакура думала: иногда люди уходят не из-за собственного эгоизма, а просто потому, что не могут остаться. Потому, что знают: если они останутся, будет хуже.
- Постой.
Сакура застыла. Медленно обернулась…
Первым, что она увидела, был протянутый цветок мака. Сорванный и отданный добровольно – Сакура сама не знала, почему подумала так. Неуверенно сжала в пальцах зеленый стебель; подняла глаза на Куренай-сан.
- Даже если ты ушла, то всегда можешь вернуться, - сказала Куренай. – Туда, где тебя ждут.
И пропала.
О том, что она была здесь, напоминал только одинокий яркий цветок в руках Сакуры…
***
«А она и впрямь мастер гендзюцу, - подумал Недзи, с уважением глядя на вернувшуюся Куренай. Никто из присутствовавших на празднике дзенинов даже не заметил, что настоящая Куренай на какое-то время исчезла. Никто, кроме Недзи, который не планировал распространяться об увиденном. – Так же, как Сакура – гений по части медицинских техник, в том числе и тех, что касаются сознания. Спрятать как собственные, так и чужие воспоминания столь глубоко, что даже Цунадэ-сама поверила, будто они стерты…»
Стоявшая рядом с Куренай Хината мельком глянула на Недзи, улыбнулась немного смущенно.
Глядя, как розовеют ее щеки, Недзи едва слышно хмыкнул.
Он не собирался раскрывать секрет Сакуры и Куренай, ведь благодаря им понял одну простую истину.
Нет смысла срывать цветок, который давно принадлежит тебе – так же, как нельзя уйти от того, кто всегда с тобой.

@темы: Shoujo-ai, Sakura/Kurenai, My, Fanfiction

---

[Бэр Мелан]

Название: Месть Тен-Тен
Автор: Бэр Мелан
Бета: Ellfella
Фэндом: Наруто
Дисклеймер: Кисимото
Пейринг: Тен-Тен/Темари
Рейтинг: ПГ-13
Жанр: юри, приключение
Размер: драббл
Предупреждения: насилие
Размещение: Где угодно, но пришлите, пожалуйста, ссылку
Саммари: Тен-Тен решила отомстить Темари за унижение во время экзамена. Она подловила противницу и... в общем, отомстила =)))
Примечания автора: Написано где-то год назад. Все руки перепечатать не доходили.

- Вот мы снова встретились, - прошипела Тен-Тен. Она не забыла унижения, случившегося во время тюнин-экзамена, и жаждала возмездия. Не размениваясь больше на «любезности», девушка ловко метнула кунай. И, миг спустя, несколько сюрикенов, напитав их чакрой.
Темари, задумавшаяся о Гааре, опоздала. Она успела обернуться. И даже выхватить свой веер. Затем в ее руку вонзился нож и несколько «звездочек». Оружие упало на землю. Темари отскочила назад, собираясь применить ген-дзюцу, однако снайперша оказалась быстрее. Она подскочила к синоби Песка и пинком свалила противницу.
- Ну держись, пустынная шлюха, - прошипела темноволосая куноити. В ее руке блеснул кунай. Быстрым движением она разрезала на противнице одежду. Под рубахой Темари носила легкую и удобную сетчатую футболку. Сквозь ячейки виднелось светлое тело пустынной девушки.
- Дрянь, - воительница деревни Песка пнула снайпершу в бедро. Другой ногой она попыталась сбить темноволосую на землю. Однако Тен-Тен подпрыгнула и ловко разрезала ножом протектор деревни Песка.
- Тиксё, - Темари выхватила из раненой руки кунай и попыталась вонзить противнице в живот. Своим ножом снайперша отбила оружие Темари и схватила куноити за запястье. Резкий рывок; нож отлетел в сторону. Тен-Тен ловко связала запястья светловолосой. И, не удержавшись, врезала пустынной по лицу. Из разбитой губы показалась кровь.
- Это только начало, - наклонившись к уху противницы, прошептала Тен-Тен, засовывая в рот Темари кляп: рубаху самой пустынной синоби.
Снайперша убрала кунай и провела пальцем по коже, пока прикрытой этой футболкой. «Ничего не скрывает, но…» - девушка облизнула губы.
Куноити Песка замычала сквозь кляп. Тен-Тен усмехнулась и лизнула светловолосую в нос. Темари дернулась, а снайперша стала водить ладонями по телу противницы. Руки темноволосой куноити были сильные, мягкие и прохладные. Они дарили муку и наслаждение.
…Она стала резко рвать ячейки футболки, пальцами разрывая неподатливые нити. Вскоре на оставшейся на Темари одежде появились большие дыры. На самых интересных местах. Из двух вызывающе торчали упругие груди куноити. Тен-Тен обхватила их руками и начала поглаживать. Пальцы снайперши при этом играли сосками пустынной синоби.
Куноити деревни Песка начала отвечать на настойчивые ласки снайперши. Дыхание ее стало глубоким, глаза призывно блестели. Тен-Тен заметила это и слизнула кровь со щеки противницы.
- И не надейся, маленькая тиксё, - ухмыльнулась снайперша и, поднявшись, пошла прочь. Ее грела мысль о том, что скоро Темари найдут в таком виде.
Месть Тен-Тен свершилась.

@темы: Yuri, Temari/Ten-Ten, My, Fanfiction

---

Купальники. Лето все-таки.

[Лянка]

Осторожно, трафик..

(с) sbel02

+21

(с) nanako87


(с) wasudo


(с) jabche


(с) zeenyx


(с) renshu


(с) laira87


(с) creatorHecate


(с) dinguheado


(с) gothie666

@темы: Ino/Sakura, Not my, Shoujo-ai, Ten-Ten/Hinata, Ino/Hinata, Sakura/Hinata, Temari/Ten-Ten, Fanart, Temari/Karin

---

Фанфик...и

[Лянка]

Название произведения: Страница из дневника Цунаде
Автор: Kiros Razer
Переводчик: Конохамару
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, поэзия в прозе)
Размер: 12 частей
Состояние: завершено
Дисклеймер: не мое, не претендую
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4094814/1/A_Page_From_The_...
Запрос на перевод: отправлен

1. Благодарная

1. Благодарная

Много лет тому назад я предложила добавить в каждую команду ниндзя хотя бы одного медика.
После смерти моего брата... Мне не хотелось видеть мертвым еще хоть одного генина...

Один человек поддержал мою идею.
Его звали Дан... Дядя моей помощницы.
Тогда мы сблизились, поняв, насколько похожи наши жизни и потери, которые нам пришлось пережить.

Он попросил меня помочь его племяннице стать медиком.
Вспоминая те времена, я как сейчас вижу ту маленькую стеснительную куноичи, прячущуюся за спиной у Дана. Она была такая милая, с карими глазами и темными волосами.

Смущение быстро прошло, и она уже внимательно слушала, что я у нее спрашиваю. Были и другие желающие стать медиками, но Шизуне от них всех чем-то отличалась. С единственным оставшимся в живых дядей... я могла понять ее намерения...

Девочка была необычно сообразительной для ее лет, и я была готова помочь ей с этим.
После смерти Дана... мы были разбиты...
Я думала, что после того, как увидела его кровь на своих руках... я вообще все потеряю...

Мои проблемы и интересы исчезли...
Только Шизуне настаивала на том, чтобы остаться со мной.
Наверное, после смерти дяди у нее никого не осталось...
Или она думала, что теперь должна служить мне верой и правдой?

Да какая разница! Я была просто ей благодарна.
Странно для девочки ее возраста о ком-то заботиться...
Особенно если эта кто-то – Легендарный Саннин и способна позаботиться о себе сама.

Иногда мне и спорить не хотелось...
Я была постоянно пьяна, играла в азартные игры и частенько срывалась.
Были моменты, когда меня одолевала страсть...
Шизуне застала меня, когда я пыталась справиться с этой проблемой.

Учитывая то, что я чувствовала в тот момент...
Я даже не думала, что она останется со мной.
Она была такой красивой и милой...

Особенно когда не заставляла меня работать и ни на что не жаловалась.

2. Зищитница

2. Защитница

Иногда я не понимаю Шизуне.
У нее всегда слезы на глаза наворачиваются, когда мы смотрим друг на друга...
Может, ее что-то беспокоит?

Каково же это, быть моей помощницей?
Хотя если бы дело касалось работы...
Она бы уже давно об этом сказала.

Шизуне – та, кому я доверяю больше всех...
Я забочусь о ней...
Но кто или что причиняет МОЕЙ помощнице такую боль?!

Если это кто-то, кого я знаю...
Я НАДЕРУ ЕМУ ИЛИ ЕЙ ЗАДНИЦУ!!!
Если боль ей причиняю я...
Я надеюсь, это что-то, что я могу изменить...

Сегодня у нее дрожали губы, когда она говорила...
Ее передернуло, когда она уронила бумаги у меня со стола.

Когда я случайно коснулась ее руки, помогая ей собрать листы...
Она быстро отвернулась...
Шизуне не хотела даже смотреть на меня...

Ее беспокоил отчет Ируки из Академии?
Что происходит между ними?
Если это... Я даже не знаю, что и думать...

Я бы хотела ее обнять.
Может, если бы я так сделала, это придало бы ей уверенности...
Помогло бы ей почувствовать себя лучше...

Я хочу, чтобы она знала, как для меня важна...
Я вот об этом знаю...
Я не знаю шиноби, который бы ее не уважал...

Молодая куноичи уже завоевала хорошую репутацию.
За все те годы следования за мной...
Или это она водила меня все эти годы?

Я не обращала внимания, особенно, когда она была рядом со мной.

Если она опять будет указывать мне, что делать...
Я ей все выскажу.
Нравится ей это или нет...

Иногда я этим просто наслаждаюсь...
Выражение ее лица... Это трудно описать...
Возможно... Смелое... Требовательное и отчасти привлекательное...

3. Чистота

3. Чистота

Интересное все же чувство...
Когда тот, кому ты доверяешь больше всех,
Касается твоей кожи...

Я буквально тону в ее объятиях...
Это так замечательно...
Когда она трет мне спинку...

Я вдыхаю ее цветочный аромат...
И чувствую себя расслабленной.
Чувствую ее пальцы в своих волосах...

Когда она моет мне голову...
Мы о чем-то говорим.
А если говорить не о чем...

Я не знаю, что делать...
Ее прикосновения возбуждают меня.
Но я не собираюсь домогаться той, кому я верю.

Хорошая женщина, которая заслуживает уважения.
Когда-нибудь я отблагодарю ее.
Хотелось бы, чтобы она чувствовала то же самое...

Разве эти чувства... любовь?
Или это простое желание?
Но чувства есть.

И я испытываю их к Шизуне...
Отвергая чувства, только причиняешь себе боль...
И запутываешь сердце.

Мы недавно вернулись...
Теперь я уверена, что ее беспокоит кто-то другой...
К тому же, я уже слишком стара, чтобы так думать...

...Шизуне...

А что ты действительно ко мне чувствуешь?

4. Сны

4. Сны

Я поймала себя на том, что думаю о ней...
У меня недавно был сон...
Там она не просто положила передо мной бумаги на стол.

Она распахнула кимоно...
Позволяя ему упасть на пол...
Потом скинула все с моего стола...

Перед глазами у меня до сих пор стоит она, голая, на моем столе.
Ее сексуальный взгляд.
Даже во сне, мое тело горело.

Я видела желание в ее глазах.
До того, как я поняла это... Я уже целовала ее шею.
Потом прижала ее руки к столешнице.

Я была похожа на бушующего монстра...
И она полностью подчинялась мне.
Странно, но во сне ей это нравилось.

Выражение ее глаз...
Взгляд, которого я еще не видела...
Спустя время, удовлетворенная улыбка появилась у нее на лице.

Ее губы коснулись моих...
Я была ошеломлена...
Она сжала мои ладони, привлекая мое внимание...

Когда она говорит... она всегда обращается ко мне...
"Цунаде-сама"

Я сразу проснулась, обнаружив Шизуне...
Которая пыталась выдернуть мою задницу из кровати...
Сообщая мне, что сегодня предстоит кипа бумажной работы.

Я сама про себя подумала:
"Я бы хотела проснуться рядом с Шизуне...
Как во сне..."

Я провела тот день, как обычно...
Обнаружила, что уже не способна отвести от нее глаз...
Слишком сложно сосредоточиться в ее присутствии...

Особенно когда она наклоняется...
Чтобы налить чай, собрать упавшее,
Кланяясь, входя и выходя из офиса.

И особенно, когда она это делает так, что я могу разглядеть все ее формы...
Когда она, склонившись рядом со мной, объясняет что-то в бумагах...
Или приносит еду...

С этого момента... Эти мысли всегда со мной...

5. Мысли

5. Мысли

Сны неумолимо учащались...
Прошло совсем немного времени после последнего.
Я обнаружила себя одну в кровати...

Я думала о ней всю ночь...
У меня какая-то одержимость?
Это нормально или плохо?

Раньше мы спали на одной кровати...
Но она была младше... И все было не так...
Я и об этом думала...

Черт, что со мной не так?
Шизуне... Ты мне нужна...
Весь день ты со мной в офисе...

А когда приходит ночь... Я опять одна...
Мне не хватает твоего голоса...
Твоей улыбки, смеха, вздохов и характера...

Ночью я скучаю по каждой твоей частичке...
Глаза болят от слез...
Я не знаю, что делать...

Я не должна быть так слаба...
Я - Цунаде, Пятая Хокаге...
Селения Скрытого Листа...

Моим дедушкой был Первый...
Моим дядей был Второй...
Моим учителем был Третий...

Я женщина-Саннин...
Я известна благодаря своей силе...
И наследию...

Я не могу быть слабой! Не могу!
Я просто... НИ ХРЕНА НЕ ЗНАЮ!!!
Кажется, я вырвала у себя клок волос...

Я расстроена...
Я не хочу ее потерять.
Не то, чтобы она была у меня на первом месте...

Что Шизуне думает об этом?!
Сможет ли она принять такие чувства?
Если сможет, захочет ли и дальше быть со мной?

Я имею в виду... Что мы с ней одного пола...
Было бы легче...
Если кто-то из нас не был бы женщиной...

Я хочу что-то сказать, но в то же время...
Я не могу себя заставить сделать это...
Я не способна ей что-то сказать...

Я действительно хочу побороть этот страх...
Никто не хочет быть отвергнутым...
Тем более, если дело касается любви...

6. Мечта дня

6. Мечта дня

Сегодня я обнаружила, что замечталась за столом...
Шизуне нет, мне одиноко...
Не с кем поговорить, не на кого посмотреть...

Шизуне, наверное, заболела...
Я не видела ее целый день...
Я даже сконцентрироваться не могу.

Я выдвинула ящик стола
Где тайно хранила саке...
Потом начала смотреть в пиалу...

Как будто бы я могла ее там увидеть...
И услышать ее требования прекратить этот беспорядок.
Это заставило меня улыбнуться...

Осушив пиалу...
Я положила голову себе на руки.
Пришли дзенины. Я выдала им миссии...

Потом я опять замечталась.
Смотрела из окна на играющих детей.
И думала, как выросла она.

У нас разница двадцать два года.
Не внешне, конечно...
С этим хенге я выгляжу на столько, на сколько и она...

Но это факт... Я намного старше, чем Шизуне...
Но я люблю ее... хочу быть ближе с ней...
Ближе, чем раньше... Я хочу, чтобы мы были вместе...

Я хочу, чтобы мы засыпали и просыпались вместе... Хочу целовать ее перед сном
Потом обнимать ее всю ночь...
А, проснувшись, будить ее поцелуем...

Хочу, чтобы она была моей девушкой...
Хочу, чтобы она любила меня в ответ...
То, как бы я ее любила, заняло все мои дальнейшие мысли...

Я думаю, мои чувства стали еще глубже...
Я знаю, что сейчас я стала любить ее еще больше...
Как бы я хотела, чтобы сегодня она была здесь...

7. Беспокойство

7. Беспокойство

Я очень за нее волнуюсь.
Хотя Шизуне не дает причины для беспокойств...
Но я знаю, что они есть...
Она заболела? Или расстроилась?

Сегодня она очень старалась...
Значит, вчера что-то случилось...
Думаю, она пытается об этом забыть...
Что же случилось?

Если мои сомнения оправдаются...
То все из-за отношений с кем-то...
Я знаю... Что-то ее тяготит.
Я должна узнать, что.

Если кто-то действительно ее расстроил...
Я вколочу его в землю!
Шизуне должна улыбаться и беспомощно цепляться за мою руку...
Когда я кого-то побеждаю...

Я помню, как она была впечатлена словами...
Ее похвала окрылила меня...
Я ничего не смогла сделать, только улыбнуться в ответ...
Я стала впечатлительной...

Я не знаю, должен ли таким быть сенсей...
Она выросла, когда путешествовала со мной...
Совесть всегда заставляла обращать внимание на девочку...
Когда я смотрела на нее, то видела взрослеющую женщину...

Ребенок вырос спустя годы...
В милую, любящую и заботливую девушку...
Я уверена, ее семья гордилась бы ей...
Дан оставил меня с человеком, о котором заботился больше всего....

Если говорить о семье... Это был его самый близкий человек...
Он любил меня...
Я по настоящему поняла это, только когда его не стало...
Она попросила меня взять ее с собой...

Я не хотела обузы...
Я помню ее слова и то обещание, которое она дала,
Я даже помню печальный, но решительный взгляд...

"Цунаде-сенсей, я понимаю вашу боль... Она гложет меня не меньше... Но я тоже потеряла любимого человека".

"Я клянусь, Цунаде-сенсей... Я выучу много техник и стану сильной!"

"Потом я смогу заботиться о вас и тех, кто вам дорог!"

Ее обещание и улыбку трудно забыть...
Шизуне не перестала заботиться обо мне...
Она единственная, кто заставляет меня чувствовать себя счастливой...
Да, это любовь... И правда...

Шизуне... Та, кого я люблю...
Завтра я у нее кое-что спрошу...
Я хочу знать, встречается ли она с кем-нибудь...
Или, может, ей кто-то нравится...

Это, конечно, не мое дело...
Но я хочу знать, как минимум...
Разговор с ней о чем-нибудь...
Может сблизить нас... По крайней мере, стоит попытаться...

8. Надежда

8. Надежда

К счастью, Шизуне ни с кем не встречалась.
Я этому рада...
Но она сказала, что ей кое-кто нравится.
Я заметила, что разговор смутил ее и она стала нервничать.

О, как она пыталась это скрыть...
Но она не может такое от меня спрятать.
Я не знала, кто это, хотя...
Если бы она сказала имя...

Я бы страшно завидовала...
Если бы он отказался или бросил ее...
Я бы пришила чертова ублюдка...
Я хотела, чтобы она была счастлива...

Всегда...

У меня была надежда, что, может быть...
Если она не говорит, то ее избранник - это я...
Это глупо с тех пор как Шизуне стала скрытной...
Хотя есть на что надеяться...

Я ничего не могу поделать, просто улыбаюсь...
Для нее я все сделаю...
Если она скажет, что любит меня...
Все для нее...

Я не могу выразить многие чувства...
В них есть смех, счастье, беспокойство, ревность, любовь, забота, разделение, отдача, смущение... страх...
И даже больше... так много всего в одном...

Я так хочу любить ее, но этого мало...
Нужны еще и дружеские чувства...
Праздновать события с ней...
Быть рядом с ней в беде.

...Вместе...

Всегда присматривать за ней, когда она болеет...
Когда она боится... Я хочу ее успокоить...
Хочу защитить ее...
Когда она грустит... Хочу подарить ей радость...

Я хочу подарить ей все, что ей нужно...
Когда она волнуется... Хочу уверить ее...
Когда она смущается... Хочу развенчать...
Когда она счастлива... Не разрушить это...

Я хочу, чтобы она была в моих руках...
А я в ее...
Я чувствую, как она становится для меня всем...
Если она любит кого-то другого...

Мои мозги станут бесполезными...
Мне нужна Шизуне, чтобы жить.
Мое сердце разобьется на миллион осколков...
Она - та, кто соединит их вместе...

Моя плоть умирает...
Если ее нет рядом, то незачем существовать...
Мои кости превратятся в пыль...
Только Шизуне дарит мне молодость.

Наши мечты и надежды - то что держит меня в живых...
Мои надежды - что она чувствует то же самое...
Шизуне появилась в моих мечтах...
Подарив нам надежду...

...Я хочу строить наши мечты вместе...

9. Ревность

9. Ревность

Вчера я была такой дурой...
Я смутилась...
Я хотела ей все рассказать...
Но вместо этого... напилась...

Как я могла?
Она сегодня, казалось, была счастлива...
Обычно, она расстраивается, когда я пьяна...
Сегодня она была даже одета по-другому...

Шизуне редко меняет стиль одежды...
Ей часто говорят комплименты...
Я знаю, что... кое-кто из дзенинов запал на нее...
Я не хочу проиграть ее кому-то из них!

Нужно было сделать что-то, чтобы предотвратить это...
Может, мне тоже как-нибудь по-другому завтра одеться?
Как минимум она обратит на это внимание.
И у меня сократится шанс ее потери.

Я даже представить не могу...
Сколько ревности проходит сквозь меня...
Если бы я вышла из себя...

Что бы все обо мне подумали?

Дура...

Меня волнует только то, что она обо мне подумает...
Даже если моя жизнь изменится...
Не имеет значения, как долго я буду здесь...
Деревня и люди сейчас под моей опекой.

Трудно совмещать любовь и ответственность...
Нужно держаться на уровне...
Этого от меня требует титул Хокаге...
Шизуне... ну почему ты улыбаешься?

Красота...

Вчера у меня был странный сон...
Во сне она меня поцеловала и ушла.
В ее глазах... Я видела любовь и страх.
Ее губы были мягкие и сладкие...

Я хотела ответить...
Но... Не смогла...
В итоге, она ушла...
Но я... почувствовала тепло и любовь...

Пришлось идти в холодный душ...

10. Отчаяние

10. Отчаяние

Попытка привлечь ее внимание провалилась...
К тому же, это стоило того...
Что Шизуне очень разозлилась...
Я не хотела, чтобы это произошло...

Я правда не знаю, что я такого сделала...
Она делает вид, как будто это я ее злю...
Я знаю, что она очень расстраивается из-за меня...
Я ей мешаю?

Хоть она и питает интерес к кому-то...
Но что, со мной поговорить сложно?..
Я сейчас так расстроена...
Я не знаю, что делать...

Я не хочу, чтобы она меня оставила...
Все это от недопонимания.
Шизуне вовсе не жестокий человек...
Все, что мне остается...

Это подождать, пока она успокоится...
Может быть, потом... полегчает...
Я создала эту боль внутри нее...
Надо приложить все усилия, чтобы она исчезла...

Если она решит со мной не разговаривать...
Будет лучше все ей рассказать...
Она останется зла или изменит ко мне отношение...
А если не скажу... То будет еще больней...

Хочется пойти и рассказать ей прямо сейчас...
Это так больно держать это в себе...
Ей, наверное, тоже больно...
И, скорее всего, сейчас она плачет...

Плохо заставлять ее чувствовать такое...
Сегодня я вышла из себя...
Если я буду кричать - то станет еще хуже...
Сейчас... нужно этого избежать....

11. Прощенная

11. Прощенная

Когда она сегодня не пришла на работу...
Я пошла к ней в комнату и открыла шторы.
Она сказала мне уходить, а я отказалась.
Я уселась на кровать...

Шизуне отвернулась в другую сторону...
Она осмотрела все вещи в этой комнате.
Что-то знакомое привлекло мое внимание...
То, что Шизуне прижимала к сердцу...

Я, Дан и она маленькая...
После того, как его не стало... Нам было больно...
Я была недалека от смерти...
Теперь, без нее... Я готова умереть...

Наконец, я решила заговорить и пригласила ее на ужин...
Она сдалась и согласилась.
Мы разговорились, и она простила меня...
Я думаю... Ей стало лучше...

Я надеюсь, то, что она меня обняла...
На самом деле значит больше, чем кажется...
Если это правда... она должна испытать ревность...
Как я несколько дней назад...

Но я всего лишь стиснула ее в своих объятиях...
Желание поцеловать ее было так велико...
Но как она расслабилась в моих руках...
А ее улыбка...

Чувство было такое захватывающее...
С ней нужно поговорить о моих чувствах...
Я думаю, так будет лучше...
Мне кажется, это хорошая мысль.

Нужно подумать, как это сказать...
Нужно убедиться до того, как все сказать...
Если я скажу что-то не то, будет очень неудобно...
А еще я не хочу ее расстроить или разозлить...

Я люблю свою Шизуне-кун... Всем сердцем...
И не хочу, чтобы меня отвергли...
Любовь запутанная, тем более такая...
Тем более к тому, кого ты знаешь с детства...

Если она меня отвергнет, я не буду ее винить...

12. Прислушайся к сердцу

12. Прислушайся к сердцу

Здесь я рассматриваю портреты моих предшественников...
Это единственное место, где я могу спокойно отдохнуть...
Сегодня было людно, казалось, что я всем была нужна...
Это то, чего все ждут от человека с титулом...

"Хокаге".

Мой дед был основателем этой деревни...
Он был героем и многому научил жителей...
У остальных было чему у него поучиться.
Я надеюсь, что привнесла спокойствие в Коноху.

Я устала от сегодняшней пытки...
Что будет, если я сделаю несколько перерывов
Какие же щепетильные эти медработники.
И роды принимай, и лечи больных и раненых...

Каждый раз, когда я пытаюсь что-то сказать Шизуне...
Меня уводят в сторону до того, как я начну говорить.
Сегодня... Завтра... Я СКАЖУ ЕЙ!
Когда я скажу ей - мне станет легче.

Если она позволит мне ее поцеловать...
Я останусь с ней на всю ночь...
Если я самонадеянная дура, так и быть...
Мое сердце навсегда будет принадлежать ей...

Определенно нужно сказать ей этой ночью...
До того, как я начну сочинять какую-нибудь банальщину в ее честь...
Я еще не придумала, как я это ей скажу...
А сейчас нужно вернуться к работе...

Когда мое сердце зовет меня к моей Шизуне...
Кто-нибудь обязательно зовет меня поработать.
А я не могу проигнорировать свои обязанности...
Надо все закончить, а потом сказать ей.

Сегодня ночью...
Все будет хорошо...
Я признаюсь в любви...
Надеюсь, что не тщетно...

Название: Страница из дневника Шизуне
Автор: Kiros Razer
Переводчик: Конохамару
Бета: Каракут
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, поэзия в прозе)
Размер: 12 частей
Состояние: завершено
Дисклеймер: не мое, не претендую
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4053206/1/A_Page_From_The_...
Запрос на перевод: отправлен

1. По велению сердца

1. По велению сердца

Много лет тому назад, умирая, мой дядя оставил то, что просто так не исцелить - "разбитое сердце".
Сердце женщины, которую я всегда считала своей наставницей. Женщины, которой восхищалась и на которую я всегда хотела быть похожей.
Женщины, без которой я бы не пережила его смерть.

Это единственная женщина, которой он восхищался. Он любил ее всем сердцем и душой. Она так и не вышла замуж. У нее так и нет детей. Все, что ей оставил мой дядя - это воспоминания и меня. У меня кроме нее никого не было, у нее тоже, и я стала ее вечной спутницей. Я хотела быть с ней, знать о ней все, для того, чтобы хоть что-то изменить в этом мире.

Я знаю, что дядя Дан хотел бы, чтобы я была рядом с ней и присматривала за ней как только возможно. И вот, я провела большую часть своей жизни, следуя за этой женщиной. Не могу сказать, что я об этом жалею.

Я знаю, что множество учеников уходят от своих сенсеев в поисках любви, семьи, детей и счастья.
Моя наставница уже много лет прожила без всего этого.
И мне все это не нужно, чтобы быть счастливой.

Единственное, без чего я не могу жить - так это без нее.
Я люблю ее больше всего на свете и пожертвую своей жизнью для ее спасения.
Она мое счастье, и нет ничего лучше, чем служить ей.

Конечно, я ругаю ее за невыполнение возложенной на нее, как на Пятого Хокаге Конохи, работы.
Иногда ее слова и действия вызывают у меня полное недоверие. Она подрывала мою веру в нее на протяжении долгого периода времени.

Но, несмотря на это... Я по-прежнему люблю ее и только ее...
Свою Цунаде-саму...

2. Восхищение

2. Восхищение

Когда я смотрю в эти прекрасные карие глаза, я чувствую, как в моей душе разгорается пожар.
Особенно, когда она смотрит прямо на меня.

Эта боль напополам с желанием коснуться ее губ своими и запустить пальцы в ее белокурые волосы.

Моя Цунаде-сама. Моя бессмертная богиня.
Я знаю, что ее молодость - это всего лишь дзюцу.
Но вот глаза ей не изменить, в них - в них заключена мудрость и огромный опыт пережитого.

Когда я смотрю в них, то вижу благородство, которое дает ей по праву считаться принцессой Конохи и Пятой Хокаге.

Они могут видеть многое, скрытое от обычных людей.
И не нужно никакого Кекке Генкая...
Нужно использовать свои глаза, чтобы видеть, что происходит вокруг.

Характер у нее такой же легендарный, как и ее невезение.
Я верю, что смогу ей помочь в трудную минуту.
Я всегда хотела, хочу и буду хотеть помочь Цунаде-саме... как только можно.

3. Желание

3. Желание

Когда мы вместе купаемся, я чувствую, что возбуждаюсь.
Не только из-за ее красоты...
Просто оттого, что она рядом...

Каждый раз все начинается, когда она поворачивается ко мне спиной.
Когда мои руки касаются ее кожи...
Даже легкие прикосновения кажутся мне невероятными.

Когда я втираю мыло в ее кожу...
Я ловлю ее, когда она откидывается назад.
Я считаю, что весь процесс достаточно эротичен.

Ее выражение и стоны...
Мой разум и тело одолевают похотливые желания.
Я должна стереть их.

Но... ее грудь...
Когда я касаюсь ее, наставница мне улыбается.
Когда я мою ей голову...
Мне нравится, как волосы струятся между моими пальцами.
И этот прекрасный запах ее шампуня.

Я всегда помогаю ей купаться.
Тогда мы ведем непринужденные разговоры.
О работе и о многом другом.

Мне приятно слушать, когда она говорит...
Особенно когда она делает это решительно.
А когда Цунаде-сама что-то решила...
Ее уже не остановить!

Иногда, когда говорить уже не о чем...
Она помогает купаться мне.
Это происходит редко, но когда происходит...
Улыбка не покидает мое лицо целый день!

Ее прикосновения просто неземные...
На свете нет ничего подобного...
И я сомневаюсь, что вообще будет...

Только Цунаде-сама может касаться так замечательно...

4. Сексуальность

4. Сексуальность

Когда я остаюсь одна...
Все мои мысли о Цунаде-сама...
Всю жизнь я прошу об одном...
Чтобы мои мечты стали явью...

Хочу, чтобы она прижала меня к своей великолепной груди до того, как я умру...
Ну или к хотя бы к другой части ее великолепного тела...

Несколько лет назад... Я случайно зашла в ее комнату...
И застала ее в весьма пикантный момент.
Я не смогла отвести взгляд...

Мы странно друг на друга посмотрели...
Мне показалось, что она отвела взгляд в сторону только после того, как это сделала я...
Я извинилась и вышла из комнаты.

В тот же день она непринужденно бросила:
"Ками-сама, спасибо, что это была ты, а не какой-то извращенец!"
Ну, по правде говоря, я чувствовала себя как раз таки извращенкой...

Я была так рада, что она не сердится на меня...
Неужели она мне так доверяет?..
Мне стало очень приятно...

Иногда... Когда я вспоминаю тот момент...
Что бы было, если бы я...
Спросила Цунаде-саму, не нужна ли ей моя помощь?..

Тогда было сложно прочитать выражение на ее лице...
Она была смущена, но как-то своеобразно счастлива...
Может быть, из-за оргазма...

Я стала бы самой счастливой женщиной на свете...
Если бы мне удалось хоть раз довести ее до оргазма...

Когда мы работали в больнице...
Непокорные мысли снова начинали затуманивать мой разум.

Я не имею в виду "игры в доктора" в наше свободное время...
Когда мы с ней вдвоем вместе...
Мои порочные мысли выходят из-под контроля...

А что, если мои фантазии станут реальностью?

5. Комфорт

5. Комфорт

Вместо того, чтобы платить за две комнаты во время наших путешествий...
Мы платим за одну.

Она жалуется на то, что нам с ней нужно делить кровать.
Но с наступлением ночи все жалобы испаряются.

В одних случаях по утрам я просыпаюсь, понимая, что я прижимаюсь к ней...
В других случаях по утрам я просыпаюсь, понимая, что она прижимается ко мне...

Может, тогда мы даже чувства делим на двоих...

Я знаю, что одиночество не принесет душевного комфорта...
Я уверена, что ее боль и страдания...
Станут легче, если она будет не одна...

Поэтому я рядом с ней...
И ничего такого не случится...
Я никогда не чувствовала себя такой защищенной до этого...

Я больше не слаба.
Я Шизуне, куноичи и специальный дзенин деревни Скрытого Листа.
У меня есть свои дзюцу и способности.

Единственное, чего мне не хватает - так это любви Цунаде-самы...
Я много плакала по этому поводу...
И много ревновала ее к другим...
Я требовала поддержки, которую, как мне казалось, она давала другим...

Черт, я ее ученица и преданный слуга!
Разве я не заслужила ее похвалы и одобрения?!
Если бы она только знала, что я о ней думаю...
О чем бы она тогда подумала?

Потеряла бы она всю веру в меня?
Или приняла бы меня такой, какая я есть, несмотря на чувства?
Если бы она согласилась...
Смогла бы она вернуть эти чувства?

Она любила моего дядю... мужчину...
Я женщина и его племянница...
Сможет ли она полюбить меня так же?

Не могу больше думать об этом...

6. Мечта

6. Мечта

Она лежит предо мной на кровати, устланной лепестками роз.
Замерев во времени и закрывшись от всего мира.

Ее лицо мирное и спокойное.
И есть только один способ разбудить эту спящую красавицу...
Поцелуй той, что всегда ее любила и заботилась о ней.

И это про меня, Шизуне.
Я единственная, кто ее по-настоящему слышит и видит.
Только в моих руках она обретает спокойствие...
А я сделаю все, чтобы ее защитить.

Я верный страж этого нового мира...
Я избавлю ее от страданий и боли...
В нашем мире - ее душа очистится.
Я принесу ей счастье и радость.

Я дам ей любовь, в которой она так нуждается.
Когда мы будем лежать на постели, устланной лепестками роз...
Я буду целовать ее в губы.

Я буду страстно смотреть ей в глаза...
Запускать пальцы в светлые волосы...
И покрывать ее тело бесчисленными поцелуями.

Она будет извиваться под моими губами.
А я еще буду ласкать ее руками...
Каждый миллиметр ее кожи.

Я вдохну ее чудесный запах...
Небесный аромат...

Мои руки достигнут ее сокровенного...

Она запустит пальцы в мои волосы...
И скажет, что ждет меня...

Мой язык коснется ее там.
Каждый раз, когда я буду проводить языком...
Я буду чувствовать, как все сжимается и пульсирует.

Ее стоны как музыка для моих ушей...
Слушая их, я решаюсь на эксперимент.

Я вхожу в нее одним пальцем...
И слышу, как стон меняется...
Я становлюсь смелее и добавляю еще один.

Стон превращается в нытье.
Я чувствую, как ее смазка стала липкой...
Я чувствую ее изнутри...

Я смотрю на женщину передо мной.
И решаю ускорить ритм.
Ее стоны становятся все более возбужденными.

Я ускоряю темп.
Ее дыхание учащается, и она выкрикивает мое имя.
Мне она такая нравится.

Спина Цунаде-самы выгибается дугой.
Голова откидывается назад.
Она хватает руками простыню.

Я добавляю еще один пальчик...
И она уже кричит, покрываясь потом.
К пальчикам подключается язык.
Потом она сжимает бедра.

Когда она кончает, ее лицо становится прежним.
Спокойным и умиротворенным.
Она вновь становится спящей красавицей
На постели, покрытой лепестками роз...

7. Кошмар

7. Кошмар

Прошлой ночью меня мучили кошмары...
Я не смогла пойти на работу...
Казалось, что она волнуется за меня...

Я извинилась за свою безответственность...
Ее выражение лица изменилось.
Я просто не могла прийти вчера...

Все было таким реальным... и пугающим...
Жестокая и кровавая битва.
Много утрат, боли и злобы...

Во сне она отвергла меня.
У меня разбилось сердце.
Я навсегда покинула Коноху...

Но я вернулась, через несколько лет...
Моя злоба и боль ослепили меня...
Мы сражались, и я убила ее...

Я плакала почти весь день, проснувшись...
Я не могла есть... я просто лежала в кровати.
Пусть все будет в ее руках.

Пусть говорит, что никогда не отвергнет меня...
Хочу почувствовать, как она заботится обо мне.
Так, как я забочусь о ней...

После горячей расслабляющей ванны...
Я смогла наконец-то отдохнуть...
Встав, я оделась и пришла на работу.

Я рада, что она спросила, как я себя чувствую...
Выражение ее лица сейчас искреннее...
Я себя ненавижу за то, что она из-за меня расстраивается...

Она, наверное, разочарована во мне...
Я должна работать усерднее, чем обычно...
Она должна чувствовать себя лучше...

8. Надежда

8. Надежда

Иногда, когда Цунаде-сама смотрит на меня...
По спине у меня пробегает холодок.
Я пристально смотрю, как она складывает руки.
Я думаю, она хочет увидеть меня изнутри. Это заставляет меня нервничать...
Как будто она пытается прочитать мои мысли.
Иногда ей и это удается.
Иногда это просто догадки.

Сегодня она спросила, нравится ли мне кто-нибудь...
Мне было сложно ответить...
Она знала, что я ни с кем не встречаюсь.
Да, мне кое-кто нравится...

Я не поверила своим ушам, когда она спросила, кто это...
Она даже легонько улыбалась.
Ох, Цунаде-сама... Вы меня смущаете!
Почему она меня спрашивает об этом?

Вообще есть хоть возможность того, что я ей нравлюсь?
Может, она и правда считает меня кем-то вроде парня?..
Я волнуюсь, что она сейчас об этом скажет...
Что я буду делать? Как буду смотреть?

Я знаю, она мне всегда доверяла.
Если я случайно разрушу эту веру...
Такое ее точно разозлит...
Что я открою ей саму себя.

Я прощена ее милостью.
В некотором роде, ей трудно поверить.
Я заметила, что она руководствуется случайностью.
Я стараюсь задействовать логику.

Она руководствуется сердцем во многих случаях.
Я же стараюсь работать головой.
Между нами мало общего.
Иногда мы обижаем этим друг друга.

Но эта разность меня и привлекает...
Быстро устаешь от кого-то, похожего на тебя...
Именно это и делает ее интересной...
Когда она упрямится, она такая красивая...

Но ее упрямство ведет к злобе...
И тогда лучше убраться с ее дороги...

Я уж точно это знаю...

9. Поцелуй

9. Поцелуй

Сегодня был ОЧЕНЬ интересный день...
Кажется, Цунаде-сама была очень счастлива...
Я много суетилась, собирая вещи.
А когда попыталась передвинуть рюкзаки, не удержала равновесие.

Все, что я поняла – это то, что я не упала...
Цунаде-сама подхватила меня...
Когда я оказалась в ее руках...
Я потеряла счет времени...

Она пристально смотрела на меня...
Как будто хотела сказать что-то важное...
Я не могла оторваться от ее глаз...
Я отчаянно пыталась что-то сказать, хоть что-нибудь!

Я боялась сделать что-то, о чем буду потом жалеть...
Я не могла говорить, но и сделать что-то боялась.
В итоге она начала первой...
"Не надо так спешить, Шизуне..."

Я думала, что у меня остановится сердце, когда я это услышала...
Такие мягкие и заботливые слова...
Я почувствовала, что таю под ее взглядом...
В ее объятиях я чувствовала себя такой защищенной...

Она такая красивая... У меня нет слов, чтобы это описать...
Я надеюсь, что, если я упаду в следующий раз...
То опять окажусь в ее руках...
Таких сильных и... таких бережных одновременно...

После работы мы пошли на горячие источники...
Все это время мы не обронили ни слова...
Она молча протянула мне саке.
Я отказалась, зная, что лучше быть трезвой...

Когда она допила,
Ее щеки залились краской.
Улыбка расплылась по лицу...
Я знала, что это оттого, что она выпила...

Она придвинулась ко мне и обвила руками.
Я почувствовала, как она прижалась к моей спине...
Я спросила ее, все ли в порядке...
Цунаде-сама ничего не ответила и решила помочь мне искупаться...

Это было слишком необычно для нее...
После того, как я ей помогла...
Я заметила, что у нее проблемы с одеждой...
Пришлось и с этим ей помочь...

Хорошо, хоть она не сильно перебрала...
Я всегда расстраиваюсь, когда такое случается...
Нужно отвести ее в комнату...
Я позволила ей опереться о меня...

Сначала, я очень сердилась на нее из-за выпивки,
Но когда она кладет свою голову мне на плечо...
Гнев куда-то уходит, а на лице появляется улыбка...
Цунаде-сама такая умиротворенная...

Когда мы оказались в ее комнате,
Я уложила ее в кровать и укрыла одеялом...
Но, когда я уже была готова уйти...
Я услышала всхлипы и увидела протянутую руку...

Что-то ее беспокоило...
Она была похожа на ребенка, у которого случился кошмар...
Я села рядом, положив ее голову себе на колени...
И пропуская пальцы сквозь пряди волос...

Я поглаживала ее по голове до тех пор, пока она не успокоилась...
А лицо не стало более удовлетворенным...
Она придвинулась ко мне, обхватив рукой меня за бедро...
Я знала, что она уже спит...

Я осторожно высвободилась и посмотрела на нее...
И ничего не могла сделать, кроме как улыбнуться...
В груди потеплело...
Я не хотела уходить, но знала, что должна...

Когда я уже была возле двери...
Я больше не могла сопротивляться...
Я подошла к ней...
И осторожно провела пальцами по ее красивому лицу...

Это была единственная возможность поцеловать ее...
Я легонько коснулась ее губ...
Почувствовав сразу два вкуса - ее и саке...
Мои руки поглаживали ее тело...

Когда я услышала, что с ее губ сорвался стон...
Я поняла, что пора остановиться...
Хотела я того или нет...
Пора было уходить...

Поцелуй навсегда останется в моей памяти...

10. Злость

10. Злость

Мне кажется, все на меня сегодня таращатся...
И каждый пытается вывести меня из себя...
Она ухмыляется, когда я захожу в комнату...

Я просто в бешенстве...
Цунаде-сама пытается со мной заговорить...
Она просит меня выслушать, но...
Какой смысл тогда так делать?

Я думаю, она нарочно делает мне больно...
Черт бы ее побрал за это...
Она, скорее всего, уже догадывается о моих чувствах...
Я ставлю на то, что она все это делает, чтобы изменить их...

Наверное, я слишком проста для нее...
Не похожа на людей, которые нас окружают...
Я не могу конкурировать со всеми этими людьми...
Я всего лишь помощница... Мало кому известная...

ОНА - единственная причина, по которой люди меня знают...
Я ЕЕ помощница, без СВОЕЙ собственной семьи...
Почти без друзей и с КИПОЙ ежедневной работы.
Я просто не выдерживаю, когда ЕЕ нет рядом...

Конечно... Я помогаю в больнице лечить людей...
Даже когда я работаю, я слышу ее имя...
Не у одной меня она на уме...
Цунаде-сама очень важная женщина...

Возможно... Слишком важная для меня...

11. Настоящие чувства

11. Настоящие чувства

Мне стыдно за то, что я писала до этого...
Особенно за вчерашнее...
Цунаде не такой человек...
Я поняла это, когда она вошла ко мне в комнату.

Она была очень внимательной и заботливой...
Мне показалось, что она понимает меня...
Я простила ее...
И прижала к себе...

Как же не хотелось, чтобы этот момент заканчивался...
Нужно было убедиться, что все было на самом деле...
Когда я вернулась в комнату...
Слезы выступили на глазах, а сердце защемило от одиночества...

Цунаде-сама... Моя Цунаде-сама...
Я хотела это сказать, когда она обнимала меня...
Ее чувства столкнулись с моими...
Почти сражение...

Нужно было что-то сказать...
Проверить мою теорию...
Я не знала, что ей сказать...
На уме вертелись три слова...

"Я люблю вас".

Конечно, эти слова продемонстрируют мое состояние...
Но уж точно не ответят на все вопросы...
А, зная Цунаде-саму... Их будет много...
Какие-то легкие, а какие-то вообще без ответа...

Надо собрать всю смелость, чтобы ответить на них...
Надеюсь, мои ответы будут вполне достойными...

12. Книга секретов

12. Книга секретов

Цунаде-саме сегодня нужно в госпиталь...
Я была занята разбором ее бумаг весь день...
Не было времени даже поговорить...
Даже сейчас... она работает...

Когда я направилась в комнату...
Я обнаружила ее дневник и попыталась найти ее...
Когда я нашла ее, она сказала, что увидимся позже...
Меня подмывало посмотреть... Но я не могла...

Это не мое дело... Это ее секрет...
Несмотря на то... Что мне интересно...
НЕТ! Я не могу...
Я НЕ БУДУ ЧИТАТЬ ЕЕ ДНЕВНИК!

Я отдам ей его. Я обещала.
В забегаловке, чуть позже...
Я правда смогу?
Но ведь так заманчиво...


Название произведения: Без дневников
Автор: Kiros Razer
Переводчик: Конохамару
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Размер: мини
Состояние: завершено
Дисклеймер: не мое, не претендую
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4175227/1/Beyond_The_Diary
Запрос на перевод: отправлен


В маленьком кабаке
Цунаде терпеливо ждала свою помощницу.
На столе стояла бутылка саке и две чашки.
Она не пила в одиночестве, ожидая собеседницу.

- Цунаде-сама! - позвала брюнетка.
Блондинка помахала ей рукой.
- Что-то нашла?

Шизуне кивнула и, опустив голову, протянула ей дневник.

- Шизуне... - шепотом произнесла Хокаге, чуть не разлив саке.
- В чем дело, Цунаде-сама? - спросила ученица.

- Ты читала его... Шизуне? - тихо спросила Цунаде.
- Нет, - спокойно ответила Шизуне.
Блондинка удивлено посмотрела на девушку.
- Правда?
- Ну, мне было любопытно... Но я не читала.

- Книга моих тайн... а ты даже не взглянула?
Шизуне смутилась от ее слов.
- А что, должна была?

- Выпей.
- Хорошо, Цунаде-сама.

Они немного помолчали.
Потом обе вместе воскликнули:
- Шизуне!
- Цунаде-сама!

Обе покраснели и отвели взгляд в сторону, опять повисла тишина, пока Шизуне не дала возможность наставнице продолжить.
- Извините меня... Продолжайте, Цунаде-сама...

Цунаде сложила руки и посмотрела в глаза своей помощнице. Той стало крайне неуютно, и она опустила голову, внимательно изучая свою пустую чашку.

Им принесли заказ, что дало Цунаде еще немного времени до того, как она заговорит.

Цунаде заметила:
- Замечательно выглядишь сегодня.
Шизуне смутилась, но потом ответила:
- Но я же всегда так одеваюсь...

Обе приступили к еде.
Цунаде вдобавок еще и пила саке.
При этом переглядываясь с Шизуне.
Причем обе молчали.

Когда принесли счет, Шизуне предложила заплатить, но...
Цунаде выхватила его.

- Я тебя пригласила... Поэтому я и плачу, к тому же, мы еще не обсудили кое-что...

- Цунаде-сама...
- Да?
- Спасибо...

Цунаде мягко ей улыбнулась.
- Ты мне очень дорога.

Шизуне отвела взгляд.
- Вы мне тоже.

Хокаге встала из-за стола и с серьезным видом произнесла:
- Пойдем со мной...

- Хорошо...

Ночное небо освещало их дорогу...
По пути к мемориальному камню.
Цунаде помолилась за своих родных и близких.
Шизуне сделала то же самое.

Светловолосая Хокаге села на землю, привалившись спиной к камню.
Шизуне решила последовать ее примеру...

- Было бы удивительно, если бы дед, дядя и Сарутоби-сенсей гордились бы мной...

- Я уверена, что гордятся... По крайней мере, мой дядя...

- Дан... - проговорила Хокаге, рассматривая ночное небо.
- Извините меня... Цунаде-сама...
Та развернулась лицом к девушке.
- Все в порядке, Шизуне...

Цунаде придвинулась ближе и коснулась губ Шизуне своими.
Когда Хокаге отстранилась, чтобы заглянуть младшей женщине в глаза...

Та поцеловала ее в ответ. Они обнялись так крепко, как только смогли.

- Цу... Цунаде-сама... - ловила ртом воздух Шизуне.
- Оставайся сегодня у меня... Шизуне...
- Вы уверены?
- Как минимум будь со мной всю ночь.
- Хорошо.

В комнате Цунаде скинула накидку и потянула руки. Она отвернулась от Шизуне, лихорадочно размышляя.

"Что теперь? Я ее поцеловала... она согласилась остаться на ночь".

Цунаде быстро отвлеклась от своих мыслей, когда руки девушки обхватили ее за талию.
Шизуне уткнулась носом в спину своей наставницы. Хокаге осторожно коснулась ее рук.

"Она ответила на поцелуй... а сейчас обнимает меня..."

- Шизуне...
- Да... Цунаде-сама?..

Цунаде вывернулась из объятий помощницы и посмотрела на нее. На щеках девушки появился румянец, его интенсивность зависела от деятельности рук Цунаде на плечах Шизуне.

"Я надеюсь, она позволит мне зайти дальше..."

Цунаде приподняла голову девушки указательным пальцем.
Вдоволь насмотревшись в карюю глубину, она поцеловала ее.
Потом заметила, как помощница стягивает с себя кимоно.

Брюнетка нервно заметила:
- Становится жарковато... здесь... Цунаде-сама...

Годайме улыбнулась, не отрываясь от разглядывания Шизуне:
- И ты тому причина...

- Цунаде-сама...

Хокаге вытянулась на кровати, ожидая, когда девушка ляжет рядом. Когда та вышла из оцепенения, она поспешила лечь рядом.

"Сейчас все мои мечты станут явью..."
"Пусть сейчас этого не случится..."

Шизуне неожиданно отстранилась и сползла с кровати, обеспокоенно глядя на наставницу. Цунаде не была уверена, в чем дело, поэтому просто спросила:
- Ты боишься?..

Шизуне резко отвернулась и стала тереть глаза.
Цунаде подскочила и обняла ее.

- Я не хочу, чтобы все закончилось, как только мы сделаем это...
Блондинка окончательно запуталась.
- Что ты имеешь в виду?

- Я хочу быть вашей... - она не смогла закончить, уткнувшись лицом в плечо Цунаде, которая закончила за нее:
- Ты хочешь быть моей девушкой?

- Да, Цунаде-сама...

- Если бы ты была полюбопытнее и прочитала мой дневник... то уже знала бы, что я тоже хочу быть с тобой.

- Почему вы не сказали мне?..

- Я не хотела тебе такого... Я слишком стара для тебя...

- Я знаю, как вы выглядите без хенге... Это не имеет никакого значения... Цунаде-сама...

Шизуне обняла Хокаге за шею, а та ее за талию. Обе продолжили целоваться.

Шизуне стала рифмовать на ходу:
- Не знаю, как вы любите меня,
Но без вас не могу и дня...

Цунаде перебила и продолжила:
- Помогают и бодрят твои слова,
Без тебя была б уже мертва.

- Любовь мне ваша лишь нужна,
Помочь же может мне она одна...

- Слова мои, врезаясь в вены,
Одна услышишь ты сквозь стены...

- О моих чувствах я хочу,
Чтобы вы узнали, я кричу...

- Тебе дарована судьбой...
Прожить я жизнь хочу с тобой...

- Лишь смерть нас может разлучить,
Другому ж нас не огорчить...

Цунаде положила ладони Шизуне на плечи:
- В стремлении к тебе я буду любящей и страстной,
Не будет, значит, никогда у нас вся жизнь напрасной...



- Это был сон... или реальность? - спросила Саннин, переворачиваясь на другой бок. - Ей я точно не скажу...

- Скажете кому? - двух слов было достаточно, чтобы определить, кому же этот голос принадлежал.

- Ши...

- Сначала вы говорили со мной, а потом уснули...

Цунаде закрыла лицо руками, пытаясь хоть что-то понять.
- Я думала... мы... а, ничего...

- Ну не могла же я вас здесь вот так оставить... - жалобно ответила Шизуне. - Я слишком о вас беспокоюсь...

- Знаю, Шизуне, знаю, - ответила блондинка, осторожно улыбаясь. - Я рада, что рядом со мной такой человек, как ты...

- Цунаде-сама... О! - воскликнула Шизуне. - Я же сделала вам чай... Я пойду...

Цунаде схватила свою помощницу за руку и притянула к себе на колени. Она покраснела, когда руки старшей женщины крепко обхватили ее за талию.

- Цу... Цунаде-сама... ваш чай остынет, если...

- Ну и черт с ним, если ты будешь со мной рядом.

- А вы там случайно... головой не ударились, когда засыпали?

Цунаде взревела:
- ЧТО ТЫ ПЫТАЕШЬСЯ СКАЗАТЬ, ШИЗУНЕ?! Я МОГУ ТАКОЕ СДЕЛАТЬ, ТОЛЬКО...

Шизуне прижалась к ее губам своими.
Гнев Пятой моментально куда-то испарился, как только ее губ коснулась та, которая значила для нее все.

- У меня был сон, - прошептала Цунаде.

Шизуне заинтересованно уставилась на Хокаге.
- О чем?

- О нас, - ответила блондинка.

- И что в нем случилось?

Цунаде немного подумала, перед тем, как ответить.
- Ну... мы вместе сочинили поэму, а потом занялись любовью.

Шизуне покраснела и выдавила:
- Это был не сон... Цунаде-сама...

Женщина вздохнула с облегчением, почувствовав себя невероятно счастливой.
- Фух... Я рада... Я думала, что все было сном...

Брюнетка прильнула к Хокаге, устроив голову у той на груди.
- Все, что сегодня случилось - это сон, ставший явью...

Цунаде погладила Шизуне по щеке и убрала пряди волос с лица. Потом приложила указательный палец к губам темноволосой:
- Память как в тумане... А когда именно я уснула?

Шизуне улыбнулась.
- Чуть раньше... Когда я говорила о том, что я сегодня разбирала ваши бумаги...



Она ждала, пока Хокаге заговорит, но минут через десять или около того, Шизуне решила позвать ее по имени.

- Цунаде-сама?

Только тогда она заметила, что старшая женщина уснула. Все, что она могла сделать, так это покачать головой и, прильнув к любимой, поцеловать ее в губы.

- Anata ga daisuki desu, Tsunade-Sama... - произнесла Шизуне, подтыкая одеяло наставнице под бока.

"Сейчас допью холодный чай... и спать!" - подумала она, оставаясь рядом со своей любимой.

@темы: Not my, Shoujo-ai, Tsunade/Shizune, Fanfiction

---

[Лянка]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сакура/Хината. Косплей.

[Лянка]

В ролях:
sakurakeuh - Сакура
NaHiFox - Хината

+15

Взято отсюда

@темы: Cosplay, Links, Not my, Shoujo-ai, Sakura/Hinata

---

[Лянка]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Свитчгендеры девушек

[Лянка]

Опасайтесь яоя и прочего гета.

(с) anyssue88

+ 9

(с) naruto11908






(с) agra19


(с) Bluecorgi23






(с) BlueWolfK

А это - свитчи команд
- № 7

+ 4

- № 8

- № 10

- команда Гая

- команда Суны

@темы: It's interesting, Genderswitch, Ino/Sakura, Not my, Sakura/Hinata, Fanart

---

Своеобразный арт. В основном ТемаТен, встречается крэк.

[Лянка]

+12

- Анко и Мабуи

- Самуи и Хана О_О

- Ино и Сакура

- Ино и Карин

- Каруи и Хината

- Ино и Сакура

- Шихо и Карин О__о

- Таюя и Шизуне

- Ино, Карин и Хината.

Автор спалился здесь

@темы: It's interesting, Links, Ino/Sakura, Not my, Shoujo-ai, Ino/Hinata, Sakura/Karin, Karin/Hinata, Temari/Ten-Ten, Karui/Hinata, Karin/Ino, Fanart, Anko/Mabui, Samui/Hana, Shiho/Karin, Tayuya/Shizune